– А потом на горки? – обрадовался Лёха.

– Потом на горки.

– Мы тоже на горки? – с надеждой посмотрел на меня Дятел.

Я покосился на его сломанную руку.

– Тебя бабушка не отпустит.

– Бабушка, бабушка, я уже взрослый. Захочу и сам пойду!

Он выдал это с таким чувством, что все засмеялись.

Смеялись и смеялись и больше ни о чем серьезном разговаривать не могли. Даже Зоя смеялась. Плакала и смеялась одновременно. И Настя смеялась, и Дятел. Дятел вообще так хохотал, словно не пролежал эти две недели безжизненной мумией. А Петров, буйно гогоча, сбил Тонин бокал, и тот, ударившись о тарелку, разбился, забрызгав ее кофточку томатным соком. Дятел крикнул «На счастье!», и началась суета с вытиранием стола и сменой тарелок. Настя кинулась помогать Зое и Амелину собирать осколки, Петров завалил все бумажными салфетками, мигом впитывающими сок и превращающимися в бумажную кашу.

Тоня отправилась застирывать пятна. Лёха с Тифоном ушли на кухню – курить.

– Я хотел извиниться, – сказал вдруг Макс Нине. – За то, что втянул тебя в эту историю.

– Мне от этого ни горячо ни холодно, – передернула плечами та. – Было даже прикольно. Тот мужик сказал, что у меня большой потенциал и звездный вайб.

– С этим не поспоришь. – Макс посмотрел на нее виноватым взглядом и скромно улыбнулся. Иногда он мог быть чертовски милым. – Но ты просто знай и сестре скажи, что я раскаиваюсь и готов в любой момент загладить моральный ущерб.

– Как? – заинтересовалась Нина.

– Как угодно.

Она задумалась.

– А ты можешь взломать страницу одного человека?

– Допустим. Только я должен знать, чью и зачем.

– Есть одна коза из параллельного класса. Достала уже.

– Тебя может кто-то достать? – удивился я.

– Представь себе. – Нина поджала губы. – Пытается из себя звезду школы строить. Всякую ерунду болтает про меня. Хочу ее наказать.