Она утомленно закатила глаза.

– Чем дольше ты тянешь, тем позже мы отправимся искать твоего друга.

Прозвучало убедительно. Я быстро накорябала некое подобие подписи.

– Понимаете, он может испугаться и запаниковать. Его мама меня убьет, если у него случится паническая атака. Может, он решил выйти на улицу? – внезапно пришло мне в голову. – Подышать свежим воздухом?

Женщины переглянулись.

– Сиди тут и никуда не уходи. – Джена указала на диван.

– Да куда я уйду, если у него моя куртка?

Садиться я не стала.

Джена вышла на улицу, но, вместо того чтобы идти его искать, достала телефон и позвонила кому-то.

– А у вас случайно не стоят камеры? – Я огляделась. – Можно посмотреть, куда он пошел.

– Камеры стоят, – сказала Людмила, – но доступ к ним только у начальника охраны. Сегодня у него выходной.

– Но кто-то же должен дежурить?

– Сейчас Джена все выяснит. У нас тут постоянно такое.

Ее слова немного успокоили. Я села на диван, но тут же вскочила.

Мы были не в чужом городе, не на вокзале, не в огромном гипермаркете. Мы находились в обычном доме, пусть большом и запутанном, но рано или поздно Женечка найдется. Тем более кругом полно стариков и присматривающего за ними персонала. А о том, что они странные и далеко не все из них, как говорила та женщина с лыжными палками, доброжелательные, думать не стоило. Я нервно накручивала круги по холлу. Все экраны телевизоров показывали погоду, обещая метель.

Джена вернулась минут через пятнадцать, но не с улицы. Я не заметила, как она пропала из виду, а потом приехала на лифте. Журнала у нее в руках уже не было, зато появилась красная папка.

– Иди за мной, – распорядилась она.

– Он нашелся?

– Это нам и предстоит выяснить.

Она нажала кнопку, и двери широкого лифта раздвинулись. Внутри на полу лежал ковер, а из-за зеркала на противоположной стене от входа создавалось ощущение, будто кабина сквозная и с другой стороны тоже есть выход.