– Ты назначил себя на роль моего опекуна?

– Я просто знаю, что тебе я нужнее, чем ей.

Его взгляд будто тоже погрузился в мир теней. Ничего не отвечая, я сходила в коридор, достала из кармана серую Дашину пуговицу, пришитую «на любовь», принесла и бросила к остальным.

– Даша пришила, чтобы я влюбилась в тебя. Еще тогда, в самом начале. Какое-то время это работало, но потом я ее отрезала. И если я и думала, что люблю тебя, то теперь этого нет. Все прошло. Ты был прав, когда сказал, что я никого не люблю. Ты мне не нужен, Слава. Смешно вообще, что ты так подумал.

– Но Микки, – он встрепенулся, – у нас же все хорошо.

– Я ни с кем не встречалась дольше месяца, и с тобой тоже не получится. Лучше сразу поезжай к ним.

– Я тебя люблю, – тихо, но уверенно сказал Томаш.

– Это здорово, конечно. Но я-то никого не люблю. Забыл? – Я попыталась вложить в эти слова весь цинизм, на какой только была способна.

– Погоди, – не моргая, он уставился на меня, – а как же Питер?

– Сдашь оба наших билета и купишь один на Мальдивы. Делов-то?

– Нет-нет, я уже все решил, я настроился и…

– Слав, хочешь честно? – резко перебила его я. – В любом случае, у нас ничего хорошего не получится. Мы с тобой оба как оторванные, потерянные пуговицы, замороченные и загруженные. Грустные, взрослые и несчастливые. И как бы ты ни хотел меня спасти: вытащить на свет или вылечить, – у тебя никогда не получится. Я утяну тебя в свое унылое болото, где мы оба будем страдать. А я мечтаю о радости и счастье. Понимаешь?

Он недоуменно пожал плечами.

– Я даже не рассматривал вариант, в котором ты можешь передумать. Не потому что я слишком самоуверенный, а потому что…

– Ты слишком самоуверенный, Слава, – снова перебила я, – и мне всегда в тебе это очень нравилось. Давай не тяни, просто собирайся и поезжай к ним.

– Ну а как же ты?

– За меня не волнуйся. Я до тебя прекрасно жила и, если бы Даша не пришила мне эту дурацкую пуговицу, жила бы и дальше.

– Ты теперь в них тоже веришь?

– Теперь я верю только в себя.

Затягивать прощание не стоило, я же могла передумать, дать слабину, пойти на попятную и потом следующий десяток лет мучиться очередным чувством вины.