— Доброе утро. Адвокатская контора Пендлтон, Уитни, Пулман и Фрост. Чем я могу вам помочь?

* * *

— Черт возьми, Иви, о чем ты думаешь? Тайлер, конечно, славный парень и так далее, но опомнись. Речь идет о большой сумме денег. Он что, настолько хорош в постели?

Стив Пулман сидел напротив меня, нас разделял огромный дубовый стол. Этим столом он наверняка компенсировал недостаток в чем-то другом. За последний год он заметно облысел и начал выглядеть на свой возраст. Может, его предполагаемая измена — признак кризиса среднего возраста?

— Да, в постели он и вправду великолепен, — запальчиво сказала я, — но помочь ему я хочу не поэтому. Я делаю это потому, что он заслужил передышку. Не крал он ничего! Идиот братец взял аквабайк без спросу — покататься, а Тайлер хотел вернуть его владельцу. Нет, серьезно, неужели никому не пришло в голову, что обычно вор не возвращает украденное?

— Конечно, пришло. Именно поэтому обвинения в краже были с него сняты, но причал он все равно сломал. Он должен заплатить лишь за то. за что в самом деле несет ответственность. — Стив ослабил узел галстука, который стоил, наверное, столько же, сколько Тайлер зарабатывал за смену официантом у Джаспера.

Я передвинулась на краешек стула.

— Ты и в самом деле считаешь, что аквабайк требует замены? Или хозяин просто решил воспользоваться подвернувшейся возможностью?

Стив пожал плечами:

— Это неважно. Если твой бойфренд не собирается оспорить обвинение в суде, он должен выплатить компенсацию. Меня не волнует, кто что взял или кто что вернул. Требования владельца законны.

— Прекрасно. Кому я должна адресовать чек?

Стив встал и засунул руки в карманы темно-синих брюк.

— Серьезно? Ты серьезно хочешь это сделать?

— Совершенно серьезно.

— Ты не получишь своих денег назад. Парень — банкрот.

— Я не хочу получить деньги назад. Это подарок.

Он помолчал, потом наклонился и нажал на клавишу вызова по громкой связи на телефоне:

— Берти, принеси мне, пожалуйста, дело Конелли.

Расторопная секретарша Стива появилась почти в ту же секунду. Она протянула ему папку, окинула меня взглядом и вышла.

Он снова сел и провел ладонью по редеющим волосам. Потом взглянул на меня: