Я взяла его за обе руки:

— Твоя самоотверженная и благородная забота о семье вдохновила меня на один поступок.

Он нахмурился. Ничего, через минуту у него будет счастливое лицо.

Я страшно нервничала, но продолжала говорить. Я должна ему это сказать. Чтобы ему стало лучше.

— Я знаю, что ты — замечательный человек, и из тебя выйдет отличный парамедик. Несправедливо, что тебе приходится вечно менять планы из-за ошибок других людей или вмешательства судьбы — называй, как хочешь, — и я махнула рукой в ту сторону, где предположительно обитала судьба.

Тайлер откинулся на спинку стула:

— Ивлин, ты о чем?

Вдохнула, выдохнула.

— Я оплатила твои счета.

С его лица исчезло всякое выражение, но жилка на шее забилась часто-часто.

— Какие счета?

— Медицинские и судебные. Я позаботилась обо всем, что имело отношение к пристани и водному мотоциклу. Твоя репутация не запятнана. Я даю тебе возможность все переиграть.

Он уставился на меня, словно я вдруг заговорила по-португальски.

— Ну, знаешь, — я начала говорить громче — совсем как иностранец, которого не понимают, — как в компьютерной игре. Когда начинаешь с самого начала. Если кто-то этого и заслужил, так это ты.

Он встал и подошел к перилам крыльца.

Я ждала, сердце у меня пульсировало, как стробоскоп. Наконец он обернулся. И очень спокойно и серьезно переспросил:

— Ты что, шутишь, Ивлин? Ты оплатила мои счета?

Хмурые морщины прочертили его лицо. А я-то ждала лукавых ямочек. Я ожидала радости. И где ликование? Где счастье? Он выглядел… сердитым. Просто-напросто взбешенным.

Но я все равно улыбнулась, потому что считала, что совершила правильный поступок. Я была права. Я сделала доброе дело.