Это был скорее всплеск креативности, который случается, когда ты заперт в ситуации, где тебе и скучно, и ты нервничаешь. Я как-то думал пойти в университет на курсы по предметам, которые мне совершенно неинтересны, специально чтобы достигнуть этого состояния беспокойной скуки.
Чувствовали ли вы в начале вашей карьеры, что читателям было сложно подобрать для вас ярлык? Работы, которые вы создавали, отличались от типичных традиционных комиксов.
Чувствовали ли вы в начале вашей карьеры, что читателям было сложно подобрать для вас ярлык? Работы, которые вы создавали, отличались от типичных традиционных комиксов.Им до сих пор сложно. Мне давали всевозможные определения: графический романист, автор комиксов и даже карикатурист. Мне всегда больше всего нравилось зваться карикатуристом, потому что это определение казалось наименее раздражающим.
Раньше я говорил людям, что я художник комиксов, но они смотрели на меня, будто я наступил в собачье дерьмо и прошелся по их дорогущему ковру. Я никогда не знал, как лучше себя называть, но я всегда был против определения «графический романист». На мой взгляд, это похоже на надувательство. Мне всегда казалось, что люди скажут: «Погодите-ка! Это же просто книга комиксов!» Но я уже смирился. Зовите меня как хотите.
Когда вы начинали, графический роман был совершенно новой формой. Когда вы росли, где вам удавалось находить вдохновение для чего-то такого?
Когда вы начинали, графический роман был совершенно новой формой. Когда вы росли, где вам удавалось находить вдохновение для чего-то такого?Были люди, которые делали это еще в 1970-х. Был писатель и иллюстратор по имени Джастин Грин, который написал и проиллюстрировал комикс под названием «
Арт Шпигельман утверждал, что «