Лос-Анджелес — это гигантская агломерация. Это существо без лица. Понятия «центр города» здесь не существует. От одного конца до другого можно ехать четыре часа. Над городом стоит постоянный смог и загазованность. Я запомнил Эл-Эй как бесконечные скопища бичей в даунтауне, килогерцы хип-хопа из каждой подворотни, укомплектованные ряды одноэтажных домов, уходящих за пределы видимости, и культ массмедиа в глазах целеустремленных людей со всего света.

Глава 45. Как попасть в калифорнийскую буффонаду

Глава 45. Как попасть в калифорнийскую буффонаду

— А теперь попробуй мой! Смотри, сколько здесь говядины! — восхитился Макс, протянув мне бургер. Мы сидели в местечке In-N-Out, где можно было уцепить лучшего фастфуда во всем Лос-Анджелесе, и уплетали за обе щеки аппетитнейшие котлеты, втиснутые между поджаристыми булочками. Бургер — это предельная трансформация бутерброда, ставшая символом всего американского подхода к трапезе. Америка — великая страна, и величие ее состоит в первую очередь в том, что любой человек независимо от цвета ногтей и узости мировоззрения может приобщиться к специфическому образу жизни и в процессе стать американцем в любом смысле этого понятия. Рецепт приготовления типичного американца до боли банален: в качестве основы берется один европеец или азиат, иногда представитель Африки, Антарктиды, в принципе, аргентинец тоже сойдет; к нему добавляется пол-литра сахаронасыщенного напитка, сверху посыпается обильно посолeнной картошeчкой фри, резанной продолговатыми параллeлeпипeдами; и, наконeц, в цeнтр композиции ставится горяченький, свеженький, набитый листьями салата бургeр. Так вот, вкус последнего был настолько потрясающим, что после того, как с ужином было покончено, было принято единогласное решение повторить заказ. Я встал в конец очереди, растянувшейся до самого выхода: рабочие в касках, женщины в пиджаках, парни в шортах — все хотели посмаковать желанные блюда фастфудной (или стать американцами).

— Ты видишь, сколько стоит Дабл-Дабл? — не желая выходить из очереди, обратился я к Максу.

— Шесть семьдесят! — громко ответила мне девушка спереди, обернувшаяся назад, так и не дав высказаться моему товарищу.

— Санк ю! — медленно выговорил я, делая упор на ничем не исправимый акцент.

— Новенький, что ли? — продолжила тешиться она, не оставляя Максу возможности вставить слово.

Через пятнадцать минут мы уплетали бургеры вместе, сидя на бордюре под широким красным зонтом у входа в здание. Катя, оказавшаяся родом из Магнитогорска, училась в Нью-Йоркской академии киноискусства на факультете режиссуры. Ее короткостриженые волосы аккуратно развевались на ветру, орлиные глаза скользили по окружающим пейзажам, словно в поисках трофея, а цепкий хват за стакан колы выдавал умение обращаться с инструментами. Мы заболтали за жизнь на Урале, а когда бургеры кончились, я встал и протянул ей руку: