— Там ждут пятьдесят тысяч пиктов, охочих до нашей крови, а те­бе смешно?

— Нет, нет, — отвечал Кай, — просто я думаю. Помните, как Цердик взял Борса в заложники?

Артур улыбнулся.

— Конечно.

— Ты мигом разбил его надежды, сказав: "Убивай, если хочешь". Цердик такого не ждал. — Кай указал вниз, на лощину. — Если ты скажешь то же Медрауту, он живо проглотит язык!

Он снова рассмеялся, и Артур вместе с ним. Я понял, что впервые слышу, как Пендрагон хохочет.

— Хотел бы я на это посмотреть!

Бедуир уничижительно смотрел на обоих.

— Не принимай всерьез этого рыжего балагура, Артос. Речь о жизни Гвенвифар.

— Не страшись, брат, — весело отвечал Артур. — Я знаю свою жену — она сможет оценить шутку. — Он оглядел соседние холмы. — Встанем на высоком месте, вон там и там, — молвил он, указывая на две высокие макушки. Вновь передо мной был боевой вождь.

— Кадор поведет правый фланг, Бан — левый... — Пендрагон по­вернулся и пошел с холма к спрятанному там войску. Кай и Бедуир двинулись за ним, продолжая обсуждать планы. Я еле за ними по­спевал.

Как только мы спустились с холма, приказы Пендрагона передали начальникам дружин, и войско тут же принялось выстраиваться в 60- евые порядки. Артур надел кольчугу и увенчанный гребнем шлем, прицепил на бок Калибурн и повесил на плечо Придвен, белый боевой щит с крестом Господним. В руку он взял свое копье, Рон, прошедшее с ним множество яростных схваток.

Его прославленные товарищи также облачились для боя: Бедуир, Кай, Гвальхмаи, Гвальхавад, Боре, Лленллеаог и Рис. Видя, что все эти отважные витязи готовы выступить против Медраута, сердце мое возликовало.

Затем Верховный король сел в седло и его воины тоже. Вместе они направились в кривую балку — Камлан, долину смерти.

Я стоял на холме рядом с Кадором и смотрел вниз. Сердце беше­но колотилось. Я не знал, что будет, страшился худшего, молился о лучшем.

Поначалу казалось, что молитвы мои услышаны.

Когда Пендрагон и его люди въехали в лощину, появился укрывав­шийся в крепости Медраут. С ним были Келдрих и заложники, а так­же человек тридцать пиктов — голые, размалеванные соком вайды, с волосами, белыми от извести и стоящими дыбом, словно иглы или шипы. Щиты и наконечники их копий тоже были побелены известью.

На полпути к ручью, бегущему по днищу долины, Медраут остано­вился. Он видел, что Пендрагон, пренебрегая его словами, приехал вооруженным. Медраут круто повернулся, вскинул руку и указал на заложников.