Сегодня медицина рассматривает человека по меньшей мере на четырех уровнях – социального функционирования (например, когда речь идет об инфекционных или техногенных заболеваниях и эпидемиях), биологического организма, психики и личности. При этом современная медицинская наука не в состоянии точно ответить на вопросы, как связаны между собой эти уровни и как характер связей между уровнями должен сказываться при разработке медицинских технологий (в этом направлении делаются только первые шаги). Например, неясно, какие конкретно факторы техногенной цивилизации способствуют разрушению здоровья, как психика влияет на соматику человека и наоборот, как установки личности и образ жизни человека предопределяют состояние психики и т. д. Конечно, многие из этих вопросов в настоящее время обсуждаются, но больше на уровне гипотез, в целом же можно говорить только о преднаучном состоянии знания в этой области.

Но даже и не зная, как точно связаны указанные планы, можно предположить, что здоровье, представленное в них, не может быть рассмотрено как замкнутая система. Здоровье – система открытая: меняются социальные условия и требования к здоровью, постоянно создаются новые медицинские технологии и услуги, меняется образ жизни людей, могут измениться и представления отдельного человека о здоровье или его месте в жизни. Если суммировать сказанное, то можно утверждать, что медицинская наука – это вовсе не точное знание, а сложный коктейль, точнее смесь, из самых разных типов медицинских знаний, прежде всего опытных, во вторую очередь, научных. Поэтому ни о какой прозрачности человека и его болезней не может быть речи. Это иллюзия, миф, порожденные медицинским подходом.

Но один эффект налицо. Научное изучение здоровья и медицинская инженерия умножила на несколько порядков ощущения и переживания болезней. Каких мы только сегодня у себя болезней не находим и, главное, начинаем их чувствовать и по этому поводу страдать. Спрашивается, почему. В частности, потому, что человек – это семиотическое существо, которое не только действует на основе семиотических схем, но и воспринимает себя с их помощью, а также потому, что в современной цивилизации созданы многочисленные практики вменения таких схем.

«Семиотическая составляющая – интерпретация некоторого явления, – пишет А. Тхостов он, – принципиально неустранима из любой конкретной психотерапии. А иногда, как в случае ритуального лечения или плацебо-эффекта, составляет его единственное содержание. Причем не столь уж невесомое: плацебо-эффект составляет в среднем около 30 % терапевтического эффекта, а при применении определенных технологий может быть увеличен до 90 %»[306].