Кажется, вот полная картина современной субъективности интеллектуальной и эстетической личности. Чего же не хватает? Малости. Того, что Мераб Мамардашвили называет «путем», а я «духовной навигацией» или просто духовной работой в отношении себя.

Но с одиночеством, замкнутостью в собственном мире мы уже встречались, например, в случае с Пьером Ривьером. Такое ощущение, что у Пьера нет родителей, братьев, сестер, нет друзей, что люди, его окружающие, подобны теням в подземном царстве Аида, а ведь это не так. Но для Пьера, действительно, все эти люди и родные существуют лишь как материал его мыслей, как повод для его переживаний. Мы помним, что и Билли Миллиган жил в собственном мире, мало связанным с обычным. Кстати, этот феномен очень интересовал Ф.М. Достоевского. Герой его романа «Преступление и наказание» Родион Раскольников тоже одинок. Он тоже все проживает в себе, носит в себе целый мир мыслей, желаний, страданий. К подобным мыслям относится, например, его теория о гениальных или необыкновенных людях, которые создают новое и поэтому могут нарушать законы, имеют, как говорит Раскольников "право на преступление". Гениальность и исключительность таких людей одновременно обрекает их на одиночество, о чем Раскольников прямо не говорит, но что он явно подразумевает.

По Достоевскому и М. Бахтину поведение и поступки человека определяются не его прошлым и влиянием Социума или социальным взаимодействием, а только индивидуальностью (личностью) этого человека, которому противостоят в диалоге другие такие автономные и свободные личности.

«Рядом с самосознанием героя, вобравшим в себя весь предметный мир, в той же плоскости может быть лишь другое сознание, рядом с его кругозором – другой кругозор, рядом с его точкой зрения на мир – другая точка зрения. Всепоглощающему сознанию героя автор может противопоставить лишь один объективный мир – мир других равноправных с ним сознаний[393].

К современной ему психологии – и в научной и в художественной литературе и в судебной практике – Достоевский относился отрицательно. Он видел в ней уничижающее человека овеществление его души, сбрасывающее со счета ее свободу, незавершимость и ту особую неопределенность – нерешенность, которая является главным предметом изображения у самого Достоевского: ведь он всегда изображает человека на пороге последнего решения, в момент кризиса и незавершенного и непредопределимого – поворота его души»[394].

Окукливание личности в себе плюс неблагополучность человека (неразрешимые проблемы, невозможность реализации своих устремлений и т. п.), плюс фантазии и размышления, так сказать, забравшие себе всю реальность, рано или поздно могут привести к формированию такого мироощущения, в котором становится оправданным преступление. Пьера его размышления и фантазии приводят к убеждению, что он великий человек, призванный отомстить за отца, что человеческие законы не для него. Сходные мысли мы видим у Раскольникова.