Для определения даты основания партии Центральным комитетом КПВ была создана специальная комиссия под руководством члена Политбюро ЦК Э. Гальегоса Мансеры, которая приняла за дату создания КПВ день начала деятельности первой ячейки — 5 марта 1931 г. Против этого вердикта высказался входивший в комиссию член Политбюро, секретарь ЦК Р. Х. Кортес. Он настаивал на том, что исторический путь партии надо отсчитывать с момента открытия ее Первой национальной конференции — 8 августа 1937 г. Одним из доводов для обоснования решения комиссии был факт признания КПВ полноправной секцией Коминтерна VII всемирным конгрессом (1935)[943]. Определенная логика в таком подходе есть — ведь рассматривать деятельность любой компартии вне контекста международного коммунистического движения невозможно. В официальной истории КПВ говорится о том, что, следуя своим теоретическим установкам, III Интернационал поддерживал создание компартий во всех странах для организации пролетарских масс в борьбе за власть, а в международном плане — для борьбы с империализмом. И для решения этой задачи региональный орган Коминтерна Карибское бюро ИККИ направило братьев Фортуль в Венесуэлу с целью упорядочения уже предпринятых внутри страны усилий. Им были предоставлены организационные полномочия, которыми не располагали первые коммунисты [944]. Таким образом, история контактов венесуэльских коммунистов с Коминтерном начинает отсчет с 1931 г. Тем не менее отношения венесуэльских коммунистов с III Интернационалом и компартиями других стран сложились задолго до официальной даты основания КПВ. Отдельные эпизоды, связанные с деятельностью первых коммунистов Венесуэлы, упоминаются в литературе[945], но генетической связи между ними и основанием венесуэльской секции Коминтерна авторы не искали. А она, безусловно, есть.
В период диктатуры Гомеса политические репрессии и нищета заставили многих венесуэльцев покинуть родину. Попытки создания антидиктаторских партий и групп на корню пресекались авторитарным режимом. Из страны эмигрировали более 50 тыс. человек, бо́льшая их часть — по политическим мотивам. Для государства с населением в 3 млн жителей это огромное число. В изгнании формировались оппозиционные диктатуре группы разных направлений [946].
Одной из них стал Венесуэльский рабочий союз, образованный в декабре 1923 г. в Нью-Йорке Х. Х. Лопесом и членом Пуэрториканской социалистической партии Л. Муньосом Марином для объединения рабочих-эмигрантов и подготовки их к возвращению в Венесуэлу. С самого начала ВРС являлся скорее политической, чем профсоюзной организацией. Его основатели не собирались заниматься собственно профсоюзной деятельностью в тех странах, где проживали его члены, поскольку те работали в разных отраслях производства. Для борьбы за экономические права им рекомендовалось вступать в местные профсоюзы. Главной задачей ВРС руководство считало «революционную пропаганду среди эмигрантских масс, проповедующую свержение тирании Гомеса»[947]. ВРС был принят в реформистскую Панамериканскую федерацию труда, влияние и помощь которой могли быть полезными в борьбе с диктатурой в Венесуэле.