Континентальными масштабами мыслили в тот период не только братья Мачадо и Сальвадор де ла Пласа, но и другие лидеры латиноамериканского революционного движения. Вооруженную экспедицию на Кубу совместно с Националистическим союзом одновременно с венесуэльцами планировал лидер компартий Кубы и Мексики, генеральный секретарь Континентального комитета ВААИЛ Хулио Антонио Мелья. Проект революционных действий, исходящих из Перу и распространяющихся на всю Южную Америку, предлагал Коминтерну основатель Американского народно-революционного альянса перуанец Виктор Рауль Айя де ла Торре[959]. О программе организации сил для вооруженного восстания и свержения тирании в Венесуэле с самого начала было проинформировано руководство Коммунистической партии Мексики, оказывавшее венесуэльским товарищам всемерную моральную поддержку.

В курсе планов ВРП и РКГ были делегаты Коминтерна, работавшие в Мексике. Полпред СССР и одновременно представитель исполкома Коминтерна С. С. Пестковский поддерживал дружеские отношения с латиноамериканской революционной эмиграцией: дип-миссию регулярно посещали кубинец Мелья, представители ВРП де Леон, Суньига Сиснерос, Г. Мачадо и де ла Пласа[960]. В ходе этих бесед, помимо прочих тем, обсуждались возможности практического сотрудничества в деле подготовки вооруженной экспедиции в Венесуэлу.

Как видно из дневника Пестковского, подобная постановка вопроса лично у него не вызывала сомнений. Его логика была проста: режим Гомеса был тираническим и поддерживался США. Наличие активной и энергичной оппозиции за пределами Венесуэлы создавало базу для развертывания антидиктаторского и антиимпериалистического движения, и упускать эту возможность было нельзя. Отношение Коминтерна к венесуэльскому революционному движению в значительной мере формировалось на основе суждений делегатов Интернационала в Латинской Америке. Очевидно, что представления других посланцев Коминтерна, посещавших Мексику в тот период [Михаил Грольман («Освальд») и Эдгар Воог («Штирнер»)], не расходились со взглядами полпреда[961]. А вот у эмиссара ИККИ Бориса Михайлова («Вильямс», «Раймон»), побывавшего в 1926–1927 гг. в Южной Америке, сложилось более пессимистичное мнение о перспективах венесуэльского революционного движения. Планируя поездки по оказанию помощи национальным секциям Коминтерна на местах, Михайлов собирался изучить состояние дел в компартии Аргентины и ЮАСКИ, съездить в Уругвай, Чили, Боливию и Перу. От посещения Колумбии, Эквадора и Венесуэлы делегат Коминтерна отказался, посчитав визит туда нецелесообразным, ведь там «почти ничего нет, кроме бесформенных симпатизирующих групп» [962]. Подобный подход к отбору стран для посещения свидетельствовал о недостаточной информированности и неправильном понимании в аппарате Коминтерна роли и значения тех или иных государств в развитии революционного движения на континенте.