Только в 1928 г., после «открытия Америки» III Интернационалом в период празднования 10-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции и подготовки VI конгресса Коминтерна развитие континентального коммунистического движения стало рассматриваться в ИККИ как самостоятельное направление. При этом Латиноамериканский лендер-секретариат оказался заложником борьбы против «правой опасности», развернувшейся во всемирной компартии и ВКП(б), одной из центральных фигур которой стал Ж. Эмбер-Дро. Это привело к пересмотру теоретических основ латиноамериканской политики Коминтерна, только что выработанной VI конгрессом, и кадровой чехарде в аппарате ИККИ, прекратившейся, и то на короткое время, только после завершения его «русификации».

1929 г. явился рубежом в переходе от этапа стихийного развития коммунистического движения Латинской Америки и установления им организационных связей с Коминтерном к этапу международного партийного строительства сверху под руководством региональной бюрократической структуры (Южноамериканского секретариата, а затем и Карибского бюро), при прямом участии III Интернационала и стоявшей за ним ВКП(б).

Первая конференция коммунистов Латинской Америки, положившая начало традиции проведения региональных встреч компартий, наряду с демонстрацией успехов континентального левого движения, выявила серьезный кризис его развития. На первый взгляд, сложилась система, позволявшая обсуждать изменения в стратегии и тактике революционного движения в связи с развитием социально-экономической и политической ситуации на континенте и в отдельных странах. Но в реальности решающую роль в организации латиноамериканских коммунистических конференций играл фактор случайности или использования благоприятной ситуации. Сторонникам III Интернационала за десять лет не удалось реализовать стратегическую задачу — создать федерацию коммунистических партий Латинской Америке. В ИККИ констатировали, что только в Бразилии, Аргентине и Уругвае имеются организации, которые могут быть признаны коммунистическими партиями. Итоги конференции дали толчок к кардинальному пересмотру форм и характера связей латиноамериканского левого движения с III Интернационалом. Вторая латиноамериканская конференция (Москва, 1930 г.), организованная во время V конгресса Профинтерна с участием его делегатов-коммунистов, не имела принципиального значения для развития коммунистического движения континента. Ей не предшествовала организационно-теоретическая подготовка, участники встречи в основном не входили в высшее руководство партий, не были выработаны решения, определявшие дальнейшее развитие компартий, не было преемственности с Первой конференцией (большинство ее делегатов не участвовало в буэнос-айресском форуме). Организации Третьей конференции коммунистических партий Южной и Карибской Америки (Москва, 1934 г.) (в опубликованных документах и литературе ее долго называли конференцией в Монтевидео) помогла уникальная ситуация. Делегаты некоторых латиноамериканских компартий заранее, с учетом длительности путешествия, выехали на VII конгресс Коминтерна и оказались в Москве осенью 1934 г., когда сроки проведения всемирного форума коммунистов были перенесены. Пребывание в Москве большой группы посланцев Латинской Америки решили использовать для проведения региональной встречи. На конференции были (при участии ряда высокопоставленных функционеров Коминтерна) впервые обсуждены некоторые идеи, заложенные чуть позже в основу стратегии Народного фронта, принятой VII конгрессом.