Она нахмурилась. Милая морщинка беспокойства.

– Зачем?

Он взял бланки адвоката у мисс Харт.

– Я даю тебе свою генеральную доверенность и опекунство. Это давно назрело.

– О, дедуля. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы позаботиться об этом, обещаю.

– Я знаю. Из нас получится хорошая команда. Я также зарезервировал место в доме престарелых. Он засиделся допоздна, изучая буклет, который она подарила ему прошлой осенью, глянцевый сборник с седовласыми людьми, играющими в гольф, сидящими на качелях на крыльце и любующимися закатом над холмами Сономы.

– Ты хочешь жить там?

Конечно, он не хотел. Но это был самый разумный выбор для них обоих.

– Ты можешь вернуться в Архангел. Я уверен, что ваша фирма будет рада, если ты вернешься.

Натали побледнела. Она хотела что-то сказать, но он поднял руку.

– Я принял решение. Мы продаем здание, а также магазин и весь его инвентарь. Мы должны действовать быстро, прежде чем на него наложат запрет и мы потеряем контроль.

Она вытерла глаза.

– Я ничего не буду делать до тех пор, пока мы не убедимся, что ты этого хочешь.

– Так оно и есть, уверяю тебя. Я был глупым стариком. Я могу винить ртуть, но, скорее всего, это моя собственная упрямая натура. Я старался держаться за это место, потому что оно держит в своих стенах всю мою жизнь.

– Дедуля…

– Дай мне закончить. Это место пустая оболочка без Мэй Лин и Блайз. Без моих давно ушедших родителей. Они будут так же отсутствовать в моей жизни, останусь ли я здесь и буду ждать неизбежного или уеду далеко. – Он накрыл ее руки своими. – Я хочу быть рядом с тобой в таком месте, где мы не будем каждый день бояться, что что-то развалится. Можем мы это сделать? Пожалуйста?

Она глубоко вздохнула, и впервые за долгое время, беспокойство исчезло с ее лица.

– Одна женщина оставила мне свою визитку – Вики Висконси. На самом деле мама говорила с ней раньше…

– Она будет рада твоему звонку. – Он отложил бумаги в сторону. – Это может подождать до встречи с нотариусом. А теперь о проекте твоей матери. Похоже, теперь нам известен финал. – Эндрю улыбнулся. Он преподносил своей внучке лучший подарок, какой только мог, – свободу от беспокойства и нужды.