– Ха-ха. – Она не могла удержаться от улыбки, но как только тряска прекратилась, она сказала: – Пойдем, проверим, как дедушка, убедимся, что он в порядке.

– Давай сначала оденемся, – предложил он, улыбаясь ей.

Они накинули одежду и вместе побежали вниз. Дедуля сидел на кровати и вставлял в уши слуховой аппарат. Свет снова замигал, но не погас.

– Все в порядке? – спросила его Натали.

Он надел очки и посмотрел на нее, потом на Пича, на ее наспех надетую футболку и голую грудь Пича с расстегнутой верхней пуговицей джинсов.

– Все в порядке, – сообщил он. – Я собираюсь включить новости.

– Боже. Он догадался, – пробормотала Натали, когда они спустились вниз и вошли в книжный магазин.

– Он всегда знал. – Пич обхватил ее сзади за плечи и уткнулся носом в шею.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Еще осенью он кое-что сказал, почти сразу же, как я приступил к работе. Иногда я не был уверен, говорит ли он о тебе или о твоей маме.

– Что он сказал?

Пич развернул ее в своих руках.

– Что ты разочаровалась в любви. Но ты никогда никого не разочаровывала. – Он прижался губами к ее лбу и замер. – Я не разочарую тебя, Натали. Ты выбрала хорошего мужчину.

Она закрыла глаза и прижалась к нему. «Наконец-то», – подумала она.

– Эй, – прошептал Пич, проводя большим пальцем по ее щеке. – Что случилось?

– Ты – мой лучик. – Она вытерла слезы рукавом рубашки.

– Я – лучик?

– Не так давно магазин перешел в конкурсное управление. Я собиралась подать на деда в суд, чтобы его признали недееспособным, чтобы я могла принять решение о продаже. Мне нужен был лучик. Только один маленький лучик надежды. – Она посмотрела на него, положила ладонь на его обнаженную грудь, на сердце. – И это ты.

– О, детка…

– Но я переезжаю, а ты должен остаться здесь ради Дороти, и я не понимаю, как… – Свет снова моргнул. На этот раз он отключился.