Решив не смотреть, как этот горе-кондитер исправляет свой косяк, отправляюсь на экскурсию по «Фудленду». Проход номер семь: детские игрушки. Проход номер восемь: подгузники и разнообразная посуда для детского питания. Проход номер девять: соки, витаминные напитки, замороженные обеды — разогрей и садись перед теликом. В проходе номер десять меня встречает пара округлившихся от удивления глаз.
— Гилберт.
— Здрасьте.
Передо мной стоит мистер Лэмсон.
Мы молчим. А что говорить? Стоим, избегаем встречаться взглядами, не знаем, куда глаза девать.
— Сэр, я… э-э-э… за тортом для Арни… тут такое дело…
Мистер Лэмсон поднимает ладонь, чтобы я умолк. Ну, стою молчу. Он покусывает нижнюю губу, а потом перекатывает ее, как океанскую волну, в сияющей улыбке.
— Видал, какие тут лобстеры?
— Нет, сэр.
— Непременно посмотри на этих лобстеров. Боже, какое зрелище! А выбор бакалеи. Это просто… ну… никогда такого не видел… замороженный апельсиновый сок — меньше чем по доллару… и вообще ценник… у них весь ценник, Гилберт… да еще масса выгодных акций… и…
Делаю новую попытку объясниться насчет торта. Мистер Лэмсон смотрит по сторонам и говорит:
— Не стоит оправдываться, сынок. Нас уделали.
Он толкает пустую тележку по проходу номер десять. Смотрю, как он медленно плывет вперед, окидывает взглядом полки, изучает товары один за другим. Его простецкая фланелевая рубашка и благородные коричневые штиблеты удаляются, и мистер Лэмсон уменьшается в размерах, но не в статности.
— Прекрасные сюрпризы, — звучит у меня в голове.
Пересчитываю зеленые и белые свечи. Жан поворачивает торт, чтобы я осмотрел его со всех сторон, но только сбивает меня со счета.
— Ладно, — говорю. — Сойдет.
— Это все, что вы можете сказать? На большее вас не хватает?
Жан начинает раздражаться; с его верхней губы капает пот. Одна капля стукается о крышку коробки, и на белом картоне вздувается прыщ. Жестом предлагаю Жану закрыть коробку. Он не шевелится.
— Этот торт, уж простите,