Калоча славится рубахами с красной вышивкой, украшающей вырез, подобно окаймляющей линию прибоя пене. Сама по себе покупка пары рубах не является метафизическим событием, но широкий вырез, встреченный в подходящий момент, — яблоко Ньютона, воск Декарта, открытие неопровержимой и щедрой действительности. Кстати, в Калоче искусство льстит не только женскому тщеславию, но и тщеславию похорон. Статуи, вырезанные из дерева и раскрашенные в режущие глаз, ослепительные, словно Судный день, цвета, стилизованные, архаические, эпические, словно земля и смерть, фигуры. На одной из могил возвышается выкрашенная в черный крупная женская голова, которую могли изваять в древности на острове Пасхи и которая увековечивает память скончавшейся в 1969 году Каконь Ласлоне. Надгробный камень Пальне Апостол, скончавшейся в 1980 году, красного цвета — теплого, темного кирпично-красного. Камень вырастает из земли, словно полевой цветок — дерзкий и беспечный.
19. Эпилог в Бае
19. Эпилог в Бае
Охра нынешнего полудня и золотисто-зеленый речной фон создают (вместе с просторным, величественным стадионом «Беке Тер» и его желтыми строениями) достойное обрамление для эпилога — вернее, для постскриптума габсбургской истории, написанной здесь, на дунайских берегах. В 1921 году последний император, Карл, вновь попытался возложить на голову корону святого Стефана; когда попытка провалилась, вызвав незначительные волнения, но не помешав знаменитому футбольному матчу в Будапеште, британская канонерка доставила Карла вместе с императрицей Зитой из Баи на Мадейру, в место ссылки. На этих берегах Карла благословил апостольский нунций. Так последний из Габсбургов спустился по Дунаю — реке, принадлежавшей его короне, навстречу Черному морю, Средиземноморью, Геркулесовым столбам, изгнанию.
Река течет вперед. И все же Гёльдерлин, величайший поэт Дуная, воспел его бег не только как мифическое путешествие немецких предков к летним дням, к берегам Черного моря и к детям Солнца, но и как странствие Геракла из Греции в Гиперборею. Для Гёльдерлина, умолявшего поэзию излечить нынешний раздробленный мир и разбившегося вдребезги при попытке восстановить его единство, Дунай — это путешествие-встреча Запада и Востока, синтез Кавказа и Германии, эллинская весна, которая вновь расцветет на немецкой земле и вернет древних богов. Поэту хочется вернуться в Элладу и на Кавказ, в древнюю колыбель, Дунай — путь искупительного странствия, однако в гимне «Истр» река словно течет вспять, с Востока на Запад, принося Грецию в Германию, в Европу, утро и возрождение — в вечерний край.