Есть у бюрократии и еще один важный аспект. В предыдущей главе мы выяснили, что современность все больше наполняется социальными машинами. Как только такие машины обнаруживаются, как сразу же истоки их начинают относить к самым древним временам. Ведь можно сказать, что гигантскими социальными машинами являются государство и церковь. Эти явления имеют некоторый “аппарат”, позволяющий им двигаться и функционировать, их деталями являются отдельные учреждения. Естественно, ничто не возникает на пустом месте, и корни бюрократии можно при желании возводить хоть к древнеегипетским писцам - с тем же успехом, как костер называть тепловой машиной. Если же придерживаться более реальных подразделений, то та новая, истинная бюрократия, которая родилась в Новое время, обладает такой удивительной чертой, как рациональность.

Рациональность форм организации бюрократии подчеркивалась различными авторами уже много раз; доказывать этот тезис нет никакой необходимости, можно только подчеркнуть, что рациональность эта пока очень слаба и что она непрерывно увеличивается. Огромные размеры пронизанных бюрократией общественных сфер и сравнительно слабая пока организованность самого бюрократического аппарата препятствует “высшим” формам искусственного мышления. Однако в экономической сфере вырабатываются все новые формы организации людей, эти формы создают все более свойственный им интеллекту альный продукт, и эти организационные формы все в большей степени сливаются с бюрократией как таковой, высшей хозяйственной и государственной бюрократией. “Менеджмент” стал пронизывающим все сферы управления понятием; те организационные формы, которые были открыты в научной лаборатории или на производстве, внедряются в политических и правовых проектах. Общество становится все более “рациональным” (не в смысле - умно устроенным, а в смысле порождения продуктов, подобных тем, что порождает индивидуальный человеческий разум). Государственный аппарат постепенно включается в эти организационные формы (“команды”, “аналитические центры”, эксперты и проч.), и государство, которому как форме общественной жизни всего около 400 лет, постепенно становится мыслящим - или по крайней мере выглядит таковым, что, согласно тесту Тьюринга, почти одно и то же. Достаточно сильно выраженным этот процесс рационализации стал примерно с середины - конца XIX в., когда начались массированные преобразования природы, когда человеческое общество шагнуло “от “растительного” состояния к рационально организованному” (Вебер, 1999: 108). То есть в основе нового общественного устройства государств современного типа лежат бюрократические структуры. На их основе организовано абсолютистское (демократическое) государство с его характерными проявлениями, в частности, “рациональностью”. Однако корни этой рационализации залегают много глубже.