А у меня, Семейки, с товарищы 2 аманата анаульские взяты вновь: Колупай имя одному, а другому — Негово. А тот Михайло Стадухин, обошед то ясашное зимовье, и погромил анаульских мужыков, а на погроме побил их, анаулей, много и тех ясашных мужыков Колупая и Негова отцов и родников их погромил. И яз, Семейка, с товарищы пришел к тому Анаульскому острошку к нему, Михайлу, с товарищы и стал ему говорить, что делает он негораздо, побивает иноземцов без розбору. И он, Михайло, говорил, то де люди неясашные, а только де оне ясашные, и ты де поди к ним и зови их вон из острошку и государев ясак возьми с них. И яз, Семейка, стал им, иноземцом, говорить, чтоб оне без боязни вон вышли и дали б государев ясак. И тех анаульских аманатов родник стал подавать из юрты государю в ясак ополники собольи. И он, Михайло, учал меня, Семейку, бить по щекам, а ополники из рук вырвал. И в том что яз стал государеву службу служыть с Семеном Моторою с товарищи собща, потому что мы люди невеликие, и стал он, Михайло, на нас рнитца (сердиться} и всякими обычам изгонять. И мы, служывые и промышленые люди Семен Мотора и яз, Семейка Дежнев, с товарищы с служивыми и с промышлеными людьми, бегаючи и укрываючись [о]т его, Михайловы, изгони, пошли мы осенью нартным путем вперед на захребетную реку Пянжы (Пенжину} для прииску и приводу под государеву царскую вы [соку] ю руку вновь неясашных людей. И у нас на ту реку ведомых вожев [не] было, а ходили мы 3 недели и реки не нашли. И мы, видя нужную голодную и холодную смерть, назад на Анандырь воротились. Да в прошлом во 159-м, осенью, по полеводе[413] послал он, Михайло, служывых и промышленых людей 9 человек вниз Анандыри реки к анаулям. И те иноземцы анаули тех служивых и промышленых людей побили всех, а сами оне збежали вниз Анандыри реки далеко и з государевым ясаком к ясашному зи[мовью] не пришли. И мы ходили к ним, анаулям, вниз Анандыри реки, а у них зд[елан ост] рожек, и мы их из острошку вызывали, чтоб оне государю вину свою при [не] ели и ясак бы государев с себя дали. И оне, анаули, стали с нами дратца.

(Опущены описание этой драки, другой драки с анаулами, где был убит Мотора, и ухода анаулов — это посторонний сюжет, требующий большого комментария}

Да во 159-м году генваря в 12 день шли от нас снизу Анандыри товарищы наши промышленые люди Мишка Захаров, да гостиной сотни торгового человека Василья Гусельникова прикатчиков его Безсонка Остафьева да Офоньки Ондреева покрученик их Елфимко Меркурьев Мезеня, да Петрушка Михайлов, Фомка Семенов вверх Анандыри реки в ясашное зимовье, к государеву аманату Чекчю и к товарищам нашим, к Семену Моторе с товарищы, с кормом и с одеженком и со всяким борошнишком. А те наши товарищы, жывучи у государевы казны и у аманата, помирали голодною смертью, кормились корою кедровою. А что было небольшее место свежей рыбы, и то пасли и кормили потолику государеву аманату, чтоб ему с нужы, оцынжав, не умереть и нам бы за то от государя в опале и в казне не быть. И послыша то Михайло Стадухин, что идут в ясашное зимовье товарищы наши, и он, Михайло, переняв на дороге, товарищев наших пограбил, корм, и оружье, и платье, и собаки, и нарты, и всякой борошень, и завод сильно взяли, а их товарищев наших, били до умертвил. А в том у них бою и грабежу изветные челобитные поданы. А во 160-м году под того аманата Чекчоя взяли государева ясаку.