— Почему второе?
— Потому что ты дурак. И мне тебя жалко.
— А, анекдот вспомнила…
— Слава Богу, догадался! Ты и вправду стал туповат как-то буквально в один день. Это твоя Лина на тебя так действует?
— Не ожидал опять анекдот услышать.
— Разве ты не был всегда любителем анекдотов? Замечаю какую-то перемену в составе твоей крови. Знаешь что! Ехал бы ты к своей Лине! Тем более, что она такая несчастная!..
И Элка бросила трубку. Илья молча постоял перед аппаратом, но еще раз звонить не стал. В кафе он возвращался подавленный. Перед входом остановился, вздохнул глубоко, но чуть не задохнулся от ветра, наполнившего ему легкие, и вскочил в прихожую. Выходило, что едет он все же к Лине. Дома живы-здоровы и без него даже веселы, а тут смерть… Уж если посторонний Каюрский такое участие принимает, то ему не поехать — стать подлецом. Странный человек этот Каюрский. По всему судя — носитель сверхценной идеи. Какой только?..
В кафе между тем все продолжалось тем же порядком или, точнее, беспорядком. Официантки «не возникали» и не препятствовали, получив от скинувшейся компании — к тому же постоянных посетителей — не только пустую посуду, но и не меньше червонца. И компания себя чувствовала вполне свободно. Со стороны это было заметно. Уже набравшийся Боб кемарил, по обыкновению уткнувшись в тарелку с закуской. Временами, правда, поднимал голову и пытался безуспешно промычать что-то про «конфетки-бараночки». Гомогрей дико и пьяно поводил очами, стараясь понять, о чем разговор, но все время терял нить и тогда кричал:
— Эй! вы сюда что, разговаривать пришли?! — и тут же устало замолкал, понурив голову.
Паладин при каждом выкрике бил его кулаком в плечо, чтоб не мешал разговору. А Шукуров тут же принимался их мирить. Ханыркин сидел, нахохлившись, потому что задирать Каюрского не решался. Каюрский же, громоздясь над столом, говорил, обращаясь к Вёдрину:
— Я считаю, что спасение человечества заключено прежде всего в марксизме! Только подлинном! Без вранья! Но вы говорили что-то об Альдебаране, я так понимаю, что вы именно летающие блюдца имели в виду. Я тоже об этом думал. И эту альтернативу не исключаю, в том числе думаю, что и в астрологии есть здравые моменты. Их надо только правильно препарировать в марксистском духе.
Вёдрин на каждое его слово отрицательно мотал головой.
— Ну да, вы уже говорили, — гудел Каюрский, — что я вас неправильно понял, что вы рассуждали о метафизических именно проблемах, о душе, так сказать, взыскующей высокого, а я, де, все свожу к примитивным именно социальным проблемам. Пусть. Но я в наших подходах не вижу разницы. Тогда скажите, зачем эти блюдца к нам прилетают? И не просто прилетают, а следят за нами? Почему их обнаруживают в местах скопления военной техники?.. А что если внеземной разум, говорящий с нами через своих посланцев, по вашим же словам, я уверен, что и через Маркса тоже, о том, как нам гуманно устроить нашу жизнь, продолжает следить за нами, ибо ему жалко, если