Безусловно, желание изобразить «своих» воюющих государей богобоязненными праведниками не является исключительной особенностью английского средневекового историописания. Между тем на фоне абсолютно клишированных и стереотипных образов можно выделить нескольких персонажей, для которых благочестивое поведение в войне является важнейшей персональной характеристикой, но качеством не реального человека, а героя исторической литературы. Не вдаваясь в пространные рассуждения об адекватности попыток воссоздания по материалам хроник и житиям портретов людей эпохи Средневековья, отмечу, что исследователи нередко в своих оценках следуют за средневековыми историографами. Как ни странно, но чаще других хронисты упоминают о благочестии самых воинственных государей — Черного принца и Генриха V, возможно, пытаясь таким образом уравновесить рассказы о разорениях, чинимых их войсками на вражеской территории.

По свидетельствам Джеффри Ле Бейкера, уважение принца Эдуарда к Церкви было настолько велико, что он не позволял своим солдатам не только грабить ее имущество, но и входить в принадлежащие Церкви города, договариваясь о том, чтобы необходимое для войска продовольствие выдавали назначенным им лицам[1041]. Более того, даже уничтожая какой-нибудь мятежный город, то есть отдавая его на полное разграбление своим солдатам, принц приказывал делать это таким образом, «чтобы пощадить все молитвенные дома»[1042].

Один из анонимных биографов Генриха V отметил, что этот государь выделялся удивительной набожностью уже с детских лет: он мечтал «способствовать славе Бога, расширению Церкви, спасению своей страны, миру и спокойствию королевств»[1043]. В английской исторической литературе религиозность Генриха V является такой же устойчивой характеристикой, как и его воинская доблесть[1044]. Он не только основывал монастыри в Англии и делал Церкви богатые пожертвования[1045], но также заботился о том, чтобы, когда он, «избранник Бога», будет вести кровопролитную войну с врагами Всевышнего во Франции, никак не пострадали храмы и служители Господа. Через несколько дней после высадки во Франции в августе 1415 г. Генрих V издал указ, согласно которому «под страхом смерти запрещалось поджигать церкви и святые места, а их имущество должно было сохраняться в целости, и никто не должен причинять вреда женщинам, священникам или служителям церкви, если только на него не нападали и он не вынужден защищаться»[1046]. Уже через два месяца этот королевский указ был приведен в исполнение, когда возле Корби был повешен англичанин, укравший в церкви позолоченную медную дарохранительницу, решив, что она золотая[1047]. Этот эпизод, часто встречающийся не только у средневековых авторов, но и в современной исследовательской литературе, является редким свидетельством реального наказания за нарушение запрещающих мародерство указов.