Надо сказать, что сама по себе женитьба короля на семилетней Изабелле Французской также не приводила англичан, привыкших видеть во французах врагов, в восторг. Адам из Уска пишет о том, что народ удивляла женитьба короля на ребенке, которого он предпочел «прекрасной дочери и наследнице короля Арагона, бывшей в подходящем для замужества возрасте»[1274]. Но Ричард, казалось, не замечал всего этого: продолжая укреплять внешнеполитические связи, он «выдал замуж за свой счет нескольких соотечественниц» молодой королевы, видимо, дам из ее свиты, за английских придворных[1275]. Анонимный автор даже упоминает о том, что, опасаясь мятежа, Ричард «обратился за помощью к французам, чтобы они прибыли с поднятыми копьями в центр его королевства»[1276].

В том же 1397 г. к Ричарду приехали послы из Германии, которые, якобы «зная легкомыслие и честолюбие короля», обещали сделать короля Англии императором Священной Римской империи. Открытый сторонник новой Ланкастерской династии Томас Уолсингем дополнил образ Ричарда II новыми, нетипичными для английского короля характеристиками. В отличие от Эдуарда III, отвергшего аналогичное предложение, Ричард не только согласился на него, но и попытался подкупить выборщиков. Отправленные с этой целью в Германию английские послы, из числа особо приближенных к королю, вернувшись, сообщили, что князья отказались голосовать за Ричарда, поскольку тот не может навести порядок в собственном королевстве. «Неизвестно, измыслили ли они это для того, чтобы спровоцировать королевский гнев против герцога Глостерского, графа Эрандела и графа Уорика, или же они выдали это за истинный ответ; но одно известно доподлинно, что с этого времени он [король. — Е. К.] начал тиранить, сомневаться в народе, занимать большие суммы денег, так что ни один прелат, ни одна крепость, ни один заметно богатый город в Англии не мог себя защитить, и было необходимо из своих денег давать королю в долг»[1277].

Об ужесточении вымогательств со стороны короля после распространения слухов о его избрании императором упоминает и Джон Капгрейв[1278]. Дабы у читателей не оставалось сомнений в принудительном характере королевских займов, хронисты рассказывают о механизме вымогательства: специальные поверенные имели при себе письма с королевской печатью, в которых была проставлена искомая сумма[1279]. Долги эти кредиторам не возвращались, и в народе их называли «Le Plesaunce», поскольку они собирались по желанию короля и для его удовольствия[1280]. О поборах с населения сообщает и анонимный автор продолжения «Дара истории», отмечая, что даже простые рыцари были вынуждены «одалживать» королю по 40 фунтов, «которые тот не собирался отдавать»[1281].