В средневековых английских исторических сочинениях римляне изображаются не только народом равным бриттам по благородству крови, но и единственным, с которым бритты готовы родниться. В этом смысле показательна чрезвычайно популярная история о вожде бриттов Конане, получившем от императора Максимилиана Арморику, названную Малой Британией. Ни сам Конан, ни его люди не желали брать в жены француженок («wolde nou|t take wifes of J)e nation of France»[1383]; «indignati cum Francigenis commisceri»[1384]; «nuptias Gallorum detestans»[1385]; «no will to wedde Frenschemen dou|tres»[1386]), или, как написал Жан Ворэн, не хотели «смешивать бриттскую кровь с кровью других народов (car il ne voloit point mesler le sang britonicwue avec aultres nations)»[1387]. Поэтому Конан обратился к графу Корнуолла с просьбой прислать 11 тысяч дев (3 тысячи для знати и 8 тысяч для простого народа), чтобы он и его люди могли сочетаться браком с равными себе по крови. Граф отправил Конану свою дочь Урсулу и еще 11 тысяч дев, которых буря занесла в район Кельна, где они и приняли мученическую смерть[1388]. Легенда о св. Урсуле и ее спутницах, пользовавшаяся особой популярностью у историков эпохи Столетней войны, не только свидетельствовала о том, что бритты высоко ценили свое происхождение, допуская браки лишь с равными по крови, но также позволяла приписать бриттское происхождение 11 тысячам христианских мучениц.

В середине XVI в. отношение к бракам бриттов с римлянами меняется: историки и поэты периода Реформации предпочитали не упоминать о таких союзах (исключение делается только для Констанция Хлора и Елены), сосредотачиваясь на освободительной борьбе бриттов с захватчиками. Положение данников не устраивало «гордых и свободолюбивых бриттов», поэтому, как утверждает Рафаил Холиншед, «предки англичан» неоднократно пытались отказаться выплачивать дань и постоянно воевали с римскими войсками. В этот период особенно популярной становится легенда о королеве Боадиции, в уста которой Холиншед вложил следующую пламенную речь: «Я полагаю [милорды и друзья], что среди вас не найдется человека, который бы прекрасно не понимал, насколько свобода и независимость предпочтительнее неволи и рабства… некоторые из вас безрассудно предпочитают чужеземное господство обычаю и законам вашей собственной земли, сейчас вы должны понять (и я в этом не сомневаюсь), насколько свободная бедность предпочтительнее перед огромным богатством в рабстве… Насколько более похвально потерять наши жизни, защищая нашу страну, чем… ежедневно подчиняться многочисленным господам»[1389]. В качестве одного из достойных восхищения потомков подвигов Боадиции Холиншед упоминает ее приказ казнить без разбора возраста и пола семьдесят тысяч пленных римлян[1390].