Светлый фон
О, Господи зачем ты покинул нас! Как могут люди дойти до таких зверств! Мы в последнем кругу ада и нас поглотила тьма. За всю историю гонений на наш народ ничего подобного еще не было.

Александр Брандель

Александр Брандель

 

После того, как стало ясно истинное назначение лагерей, различные еврейские группировки немедленно объединились. Шимон Эден с рабочими сионистами еще раньше пришли к соглашению с Андреем и бетарцами. Теперь под знамена Еврейской боевой организации встали и коммунисты, и отдельные религиозные группы, и люди, не входившие прежде ни в какую организацию. Согласились объединиться и ревизионисты — при условии сохранения некоторой свободы действий. Шимон Эден был назначен командующим, Андрей — его заместителем, несколько коммунистов — ответственными за деятельность вне стен гетто. Хотя в гетто они особой силы не представляли, на арийской стороне у них, благодаря польским коммунистам, было больше связей, чем у всех прочих. Вольф Брандель был направлен в район фабричного комбината по производству щеток для организации боевых отрядов среди рабочих.

На вооружении Еврейской боевой организации было шестьдесят пистолетов, тридцать четыре винтовки и единственный ручной пулемет. Оружие было настолько разных калибров и марок, что на каждого приходилось не более полудюжины патронов. Этот крошечный арсенал подкреплялся тысячами самодельных бомб и гранат, сделанных из водопроводных труб и усовершенствованных химиком Юлием Шлосбергом в подвале дома 18 по улице Милой.

Личный состав насчитывал пятьсот шестьдесят молодых мужчин и женщин, в основном в возрасте до двадцати лет, не имевших никакой военной подготовки.

 

Из дневника 

Из дневника

Призыв к восстанию был не более чем глас вопиющего в пустыне. Да и как было людям на него откликнуться? Восстать с пустыми руками? Разве они могут надеяться на помощь извне? Дойдя до последней степени цинизма, нацисты называют уничтожение людей ”процедурой специальной обработки”. Люди так цепляются за жизнь, что не разрешают себе поверить в существование лагеря смерти в Треблинке. Еврейская полиция и Еврейский Совет сразу же срывают со стен плакаты подпольщиков. Кенкарты, проштампованные припиской к фабрикам принудительного труда, все еще считаются чуть ли не охранной грамотой на жизнь.

Призыв к восстанию был не более чем глас вопиющего в пустыне. Да и как было людям на него откликнуться? Восстать с пустыми руками? Разве они могут надеяться на помощь извне? Дойдя до последней степени цинизма, нацисты называют уничтожение людей ”процедурой специальной обработки