Одно место из сочинения арабского автора Ибн Хавкала подводит итог этой реформе системы набора и финансирования войска[1345]. «…Император византийцев Никифор взимал подать с каждого очага, населенного домохозяином, обладавшим слугами, большим и малым скотом, землями и обработанными полями, средней податью стоимостью в десять динаров наличным золотом. Тех, кто по своей способности был выше этой последней категории, он обязывал отправкой человека со своим вооружением, своими верховыми животными и своими оруженосцами, так же как тридцатью динарами для обеспечения его продовольствием и снаряжением. Так Никифор организовывал свои экспедиции против мусульман: он нисколько не транжирил фонды своей казны, не тратил на это свое собственное имущество и свои доходы, но, объединяя эти фонды и неся эти расходы, он получил те суммы, которые он брал с собой на земли Ислама и которые он приобретал, накапливая таким образом. Такой способ собирать деньги был причиной, почему христиане его ненавидели, ненавидели его власть, раздражились против его доверенных лиц, боясь, как бы он не возобновил своих замыслов против земель Ислама, которых у него было столь много на сердце. Это было для них основанием, чтобы его убить, и поводом, чтобы оправдать свои действия против него».

Арабский путешественник — или его информатор — не знал организации сбора налогов со «стратиотских земель», а также не видел разницы между фемами и тагмами. Как и у Зонары, у него преобладает только идея тотальной милитаризации. Однако он прекрасно показал новое значение бронированной кавалерии и точно определил политику императора, направленную на самофинансирование армии. С налоговой и структурной точки зрения, таким образом, неплохо просматривается система, предвосхищенная уже на страницах «Тактики» Льва VI, затем ясно сформулированная в законодательстве Константина VII. Она функционировала уже в период военных действий на востоке, описанных в трактате «О боевом сопровождении», а затем стала более радикальной во время походов Никифора Фоки[1346],

Развитие военной организации — явление более сложное, и нельзя попросту уловить социальную и военную составляющую этого процесса. Она по большей части ускользает от воли законодателей и зависит от целого ряда обстоятельств. Трактат «О боевом сопровождении» позволяет нам определить значимость двух из них[1347]. Прежде всего, это большое разнообразие тех функций службы, которые требовались от стратиота одного и того же статуса. В социальном отношении в целом имелось мало различий между земледельцем, который в течение пятнадцати дней занимает за свой счет наблюдательный пост в горах, наемным рабочим, назначенным ему в качестве заместителя, сельским или полусельским жителем без содержания, который составляет местный гарнизон, солдатом, служащим в обозе или других службах, пехотинцем, всадником и оруженосцами, сопровождавшими последнего и зависимыми от него. Все они принадлежали к войску и содержались за счет «стратиотских» семей. Но их социальная сфера службы имела ряд существенных отличий. Необходимо также учитывать разницу между стратиотами (στρατιώται) — владельцами земельных наделов и воюющими (στρατευόμενοι), которые действительно участвовали в походах. Земледельцы, хотя по своему статусу они и считались воинами, почти всегда выставляли вместо себя заместителей. Стратиг фемы хорошо это знал.