Согласно трактату «О боевом сопровождении», фема была тем более военизированной областью, чем чаще она подвергалась вторжениям врагов. Чтобы описать принцип малой войны, автор трактата показывает нам не какую-то любую фему, но именно жителей пограничной полосы (Velit. Praef., I)[1348]. Так, акритские фемы отличались от обычных фем тем, что война для них была постоянным родом деятельности. Поэтому войска, защищавшие их, должны были находиться в постоянной боевой готовности. Следствием постоянной военной угрозы, без сомнения, стало сокращение населения пограничных фем, которые потеряли большую часть своего земледельческого населения и изменили этнический состав благодаря прибытию иммигрантов, главным образом армян, живущих в первую очередь войной, а уже потом сельским хозяйством. Таким образом, мы можем выделить две формы военно-государственного землевладения, существовавшие в этот период. С одной стороны, мы видим старую модель крестьянина-солдата, которого призыв в войско отрывает от полевых работ, с другой модель более позднюю: солдата-крестьянина, который приобретает свою землю, выбирая профессию воина.

Осуществляя и далее ту же налоговую политику, можно было прийти — что и происходит в XI столетии к полной фискализации «военной службы», когда владельцы стратиотских наделов платили военный налог, за счет которого содержалась профессиональная армия. Это было вполне удобное, но в то же время крайнее решение, и оно означало конец набора фемного ополчения. Оно не отражено ни в каком законодательном акте. Напротив, новеллы Константина VII и Никифора Фоки, повышая и закрепляя фискальный барьер между «военными» и «гражданскими» семьями, не признают простую фискализацию службы, но пытаются очертить социальные группы при помощи налоговой системы. Таким образом, они хотели сохранить для фемной армии ее связь с земледельческим обществом. И эта традиционная основа византийской армии в самом деле продолжает существовать среди местного населения провинций, где шла локальная пограничная война, пока граница с Тарсом продолжала разделяться на акритские фемы. Необходимо было переждать завоевание этих территорий, исчезновение границы, затем установление мира, чтобы с фактическим исчезновением фемного войска военная служба была фискализирована[1349].

Каковым было отношение военной знати провинций к тенденции «феодализации»? Пожалование привилегий, связанных с несением военной службы, узкой группе элитарных воинов и превращение стратиотского надела, который ранее являлся основой для снабжения воина, в простое земельное имущество, с которого государство взимало налог, должно было привести к отказу от принципов фемного строя. Новелла императора Константина VII выступает против подобных ситуаций, упоминая «могущественных», и среди них войсковых командиров, которые принимают под свою зависимость и свою защиту военные семьи, превращая их представителей в зависимых париков и освобождая последних от военной службы (Nov. VIII, 3. Jus. I. Р. 225–226)[1350]. Лев в своей «Тактике» выражает сожаление по поводу того, что некоторые офицеры превращают стратиотов в своих клиентов, а новобранцев, которые были бы должны пополнить боевые подразделения фемной армии, они превращали в своих слуг (Leo, Tact., VIII, 26). Этот процесс набирал обороты параллельно с развитием военной техники и растущей значимости кавалерии. Более чем вероятно, что «арменизация» фемного войска и поселение на границах этнических меньшинств, имеющих своих традиционных руководителей, благоприятствовали этой двойственной эволюции. Это приводило, с одной стороны, к увеличению связей зависимости, а с другой — к появлению категории различных «воинов-крестьян». Без сомнения, в этот смысле показателен совет, данный Львом VI стратигу фемы. Император обязывал богатого землевладельца, который не шел в войско, полностью снабдить стратиота, который уже находится в войске, лошадью, оружием и слугой. В этом разделе «Тактики» речь действительно идет об обязанности стратига лучше экипировать тех солдат, которых он сам набрал, заставляя гражданских лиц оплатить расходы на экипировку, а не позволять крестьянам-стратиотам отправлять в поход только лишь своих заместителей (Leo, Tact., XX, 205). Но эти данные не должны скрыть от нас то обстоятельство, что институт стратиотскнх наделов, предоставляя для набора фемного войска очень серьезную земельную основу и сохраняя для службы свой социальный или налоговый характер, шел в противоположном направлении от этой так называемой «феодализации».