На средней части цоколя покоился верхний этаж с зубчатыми стенами. Входная дверь также была обведена широкой черной каймой и вела на террасу первого этажа. Непосредственно к этой террасе примыкала маленькая, куполообразная земляная хижина, это была, так сказать, личная комната наместника. Перед ней мы и нашли маи Муззо — таково было имя тогдашнего правителя. Он сидел на широкой земляной скамье, откуда мог наблюдать за лежащей внизу площадью. Здесь же он выслушивал приветствия, сообщения, просьбы и жалобы своих просителей или подданных, выносил решения по делам, которые находились в его компетенции, короче говоря, исполнял свои обязанности правителя. Дальше, на остатках некогда обширного царского жилища, в живописном беспорядке возвышались земляные четырехугольные дома и хижины бонго.

В лице маи Муззо я нашел доброжелательного и любезного человека, который, по-видимому, чувствовал себя стесненным в этих проявлениях своего характера лишь опасением, как бы мы не затянули нашего пребывания в его обедневшем городе. Если судить по тому удовольствию, с каким он сообщил мне только что полученное известие, что верховный военачальник Абу Секкина победил военачальника его противника, короля Абд ар-Рахмана, и захватил 47 лошадей и 15 ружей, он, должно быть, был либо горячим другом беглого короля Багирми, либо врагом своего ближайшего соседа, правителя Логона. Точно так же, как он старался поддержать свое царское достоинство блестящим видом своего жилища, так и весь его придворный штат являл собой в миниатюре точное повторение двора в Куке. У него были свои дигма, мала, йерима, каигамма и джерма, а те, хотя и были бедны, пребывали в сознании собственного высокого положения. Щедрое угощение из шести вместительных мисок и одной козы тоже скорее соответствовало его достоинству, уходящему в прошлое, нежели действительным возможностям.

Ближайшие окрестности города отличаются чрезвычайно пышной лесной растительностью, особенно с южной стороны. В непосредственной близости от городской стены резвились дикие свиньи, мартышки и павианы. Последние тут и там отваживались взбираться на эту стену или даже проникать в покинутые кварталы города. К различным разновидностям фикуса здесь добавилась лита, которая походит своими воздушными корнями на чаще упоминавшуюся джеджу. Непосредственно над землей она разветвляется на несколько стволов (не претерпевая, как кажется, из-за этого ни малейших изменений), предпочитает обвиваться вокруг других деревьев и таким путем нередко образует удивительные переплетения зарослей. Я впервые увидел там дерево, которое канури называют кагем (Treculia?). На нем росли твердые серые плоды величиной с лимон, к тому времени еще не созревшие, с жесткой кожурой, содержавшие белую горькую густую мякоть с рассредоточенными в ней многочисленными плоскими зернами. Из этих зерен приготовляют острое и горькое масло, которое предназначается лишь для наружного употребления, точно так же как и растертая кора и переработанные в пасту листья дерева с успехом используются при лечении запущенных ран и гноящихся язв.