Когда я, даже не помышляя об опасности, появился во дворе, там, развалившись, на лавках, курили два пацана подозрительного вида. Один, здоровый, постарше меня, был одет в мятые брюки и затрепанный школьный китель с пуговками на груди. Замурзанную ученическую фуражку без кокарды, с треснувшим глянцевым козырьком он надвинул на глаза, форменный ремень намотал на кулак таким способом, что пряжка закрывала пальцы, точно кастет. Когда я пошел в первый класс, «старую» форму носили только отпетые второгодники – все поголовно хулиганы. Второй незнакомец, примерно мой ровесник, щуплый, болезненный, щеголял в тельняшке и черных клешах. В руках он крутил финку, словно фокусник тросточку.

– Эй, американец! – тонким противным голосом окликнул меня «морячок». – Суши весла, разговор есть!

– Сюда иди, фофан! – хриплым басом приказал «второгодник».

От страха я ощутил в теле звенящую невесомость. Кругом, как назло, не было ни души. Двор точно вымер. Я сделал вид, будто не услышал окрика, и прибавил шагу, чтобы проскочить в спасительный бабушкин подъезд. Но не тут-то было! Они встали и вроде бы вразвалочку, на самом деле быстро двинулись мне наперерез, причем щуплый очутился точно передо мной, а «второгодник» сзади. На ногах у них были спортивные полукеды – в таких ходят на тренировки.

– Куда канаем? – поинтересовался «морячок», играя ножом.

Я почувствовал холод под ложечкой, постепенно распространявшийся по всему телу, и машинально сказал глупейшую правду:

– К бабушке…

– К бабушке? А что в корзиночке, внучек? – передразнил «второгодник» и больно ткнул меня пряжкой в бок.

– Ого, маска! – воскликнул хилый. – В Яузе нырять собрался? Поможем. В кульке что?

– Сухой корм для рыбок.

– Корм? Фу! А в коробочке?

– Желатин.

– Параша. Деньги есть, фазан?

– Нет, – почти не соврал я.

«Морячок» хлопнул меня по карманам и, услышав предательский звон мелочи, нехорошо ухмыльнулся:

– Есть монета!

– За вранье отдельно ответишь. Лупари покажь! – приказал «второгодник».

– Это не мои… – пересохшими губами прошептал я.

– Догадливый, уже не твои! – Он рывком снял с меня очки и нацепил на себя. – Ну как мне, Серый?

– Класс! Ну ты, Корень, прямо вечерней лошадью из Чикаго! Твой размерчик! – хохотнул хилый. – Да и курточка, сдается мне, тоже не твоя, внучек? Дай-ка померить!