— Не беспокойтесь, Софья, я не стану этот факт использовать и кому-то о нем рассказывать.

— Алексей, я вас очень прошу. Но что мне теперь делать с Виталиком, не представляю.

— Не знаю, — честно ответил Азаров. — Я тоже часто не представляю, что мне делать со своим сыном.

— Ростик совсем другой, хотя я понимаю вашу тревогу. Но при этом завидую вам, не у каждого такой сын.

— Иногда не знаешь, что лучше, — грустно усмехнулся Азаров. — Как вы думаете, почему Соланж ушла от Святослава?

— Я тоже об этом думала, — призналась Софья Георгиевна.

— Ваша версия?

Софья Георгиевна задумалась.

— Мне кажется, они очень разные. Святослав ни во что не верит, или точнее, во всем разуверился. Даже в своем таланте. Я это иногда ясно вижу. А она надеется, что что-то еще можно изменить. И ее тянет к другим людям. — Софья Георгиевна многозначительно посмотрела на Азарова.

— Вы так думаете?

— Такое у меня создалось впечатление. Возможно, я ошибаюсь. Я все же не психолог.

— Да нет, вы все верно изложили. Впрочем, это уже не важно.

— Что не важно? — не поняла Софья Георгиевна.

— Это тоже не важно, — на мгновение улыбнулся Азаров. — Мне жаль, что все так получилось с Виталием.

— Мне жаль еще сильней, — опустила голову Софья Георгиевна. Она встала и направилась к двери. — Извините меня за него, — сказала она, остановившись. — Нет, за нас.

108.

Сначала Святослав почти не почувствовал огорчению из-за ухода любовницы. Он был так разозлен, что злость блокировала все другие ощущения. Но прошло совсем немного времени, и внезапно им завладела самая настоящая тоска. Это было так странно, что поначалу он даже в это не поверил. Он был уверен, что давно и навсегда расстался с этим чувством. А тут оно такой силы, да еще из-за женщины. Только этого ему и не хватает.

Да, он знал, что любит Соланж, что она приносит ему бездну наслаждения. До нее у него было много женщин, но когда он ее встретил, то все остальные представительницы прекрасного пола перестали его волновать. Ну, почти перестали, если быть уж до конца честным. Раньше он изменял своим возлюбленным, и не считал это каким-то безнравственным поступком. Ну, переспал мимоходом с еще одной, ни у кого от этого не убудет. А вот за время его отношений с Соланж ни одной измены. И не потому, что он считал в данном случае это недопустимым, а потому что элементарно не тянуло на подобные свершения.

Святослав признавался себе — ему хватает ее одной. Он даже испытывал определенное смущение перед самим собой от такой верности, но поведения не менял. Более того, даже гордился тем, что неожиданно для себя оказался способным сохранять моногамию. До встречи с ней такая мысль даже не приходила ему в голову, а если бы пришла тут же была с позором из нее изгнана, как грешник из рая.