Получается, что если бы не отец, его нынешнего успеха, известности не было бы и в помине. Здесь, в России он бы никогда ничего не добился, эта страна уж точно не для него, как не по размеру одежда. Именно в Америке, в Европе, даже в некоторых государствах Азии он чувствует себя как дома, а тут для него все чужое. И неважно, что здесь он родился и вырос; уже давно он осознал, что на самом деле это обстоятельство не имеет значения. Появиться на свет можно где угодно, а вот жить надо там, где чувствуешь себя так, словно бы это и есть твои настоящие родные места.

Да, он пойдет к отцу и поговорит с ним. О чем, ненадолго задумался Святослав? Да, какая разница, он убежден, что разговор сам выведет его на нужную тему. Он по этому принципу и кино снимает: если правильно задал основную линию, она обязательно приведет весь процесс в нужную точку. В искусстве, да и не только в ней крайне важно задать правильный вектор движения. И все остальное на него нанижется, как на шампур кусочки шашлыка. Значит, он идет к отцу.

Отца в его комнате не оказалось, пришлось его поискать. Застал в каминном зале. Он сидел в кресле, читал книгу. Рядом с ним стояла бутылка вина и рюмка, в которой оно плескалось.

При виде сына Герман Владимирович посмотрел на него долгим взглядом. По нему Святослав понял, что ему известно о разрыве с Соланж.

— Не помешаю, папа? — спросил Святослав.

— Нет, садись, — ответил Герман Владимирович. — Я совсем недавно думал о тебе.

— Вот не думал, что ты обо мне часто думаешь.

— Часто не думаю, а сейчас думал.

Святослав несколько секунд сидел молча, собираясь с мыслями.

— Что читаешь? — спросил он, лишь бы прервать молчание. Этот вопрос его интересовал в самую последнюю очередь.

— «Идиот» Достоевского. Знаешь, о чем я размышлял, пока читал: почему бы тебе не экранизовать роман?

— «Идиота?» — изумился Святослав. — Никогда таких замыслов не имел. Во-первых, это сделали до меня, во-вторых, сомневаюсь, что это кому-то сегодня интересно.

Герман Владимирович взял бокал и с удовольствием выпил вино.

— Тебе не предлагаю, мне кажется, ты и без того хорошо принял. — Святослав, подтверждая, кивнул головой. — Что касается экранизации, то какая разница были они уже или нет. Важно только то, что выскажешь ты. Разве я не прав?

— Прав, — после короткого раздумья согласился Святослав.

— А на счет того, интересно это кому-то сегодня или нет, тут ты, пожалуй, прав. Но разве такая мелочь должна тебя останавливать. Ведь ты меня всегда уверял, что для художника главная задача — это выразить себя, сообщить миру то, что он хочет, что он видит, а не то, что мир желает от него получить. Этим занимаются всякая бездарь.