— Нужно твое решение, Алексей.

— А если не соглашусь?

Ломако снова на некоторое время замолчал.

— Боюсь, но это внесет в нашу организацию раскол. Мы все равно вывесим сюжет в Интернет. Очень прошу, не делай этого.

Азаров почувствовал, что Ломако не шутит, комитет действительно может расколоться. И все же сейчас не время выходить на публику с такими разоблачениями. Но он, Азаров, знает, каким упрямым может быть его заместитель. В свое время именно за это качество он его им и сделал. И сейчас расплачивается за то решение.

— Вы не понимаете, что творите, — произнес Азаров.

— Как раз очень даже хорошо понимаем, — возразил Ломако. — Нельзя смотреть и мириться с тем, что делается. Пусть весь мир узнает, какой премьер коррупционер, как он живет, пока люди умирают от вируса, потому что нет достаточного количества мест в больницах, не хватает ни лекарств, ни медперсонала. Пусть они увидят, на что идут огромные деньжищи. Пусть полюбуются этой невероятной роскошью. Ну, вспомни, как мы все это обсуждали.

— Тогда не было эпидемии.

— Была, не было, какая к черту разница! Мы должны уничтожить этого мерзавца.

— Я полностью с этим согласен, если бы от него не зависело так много.

— Да как ты не понимаешь, ни черта от него не зависит! — взорвался Ломако. — Что-то ты, находясь в доме своего проходимца-братца, стал петь с его голоса.

— Не неси чушь! — разозлился Азаров. — С Михаилом мы постоянно конфликтуем.

— Хорошо, хорошо, я сказал, не подумав. Но это не меняет сути дела.

Но Азаров уже понял, что у Ломако эти слова вырвались совсем не случайно, он действительно так думает и ни он один. Его авторитет после отъезда к брату поколебался. И если он сейчас запретит вывешивать сюжет про премьер-министра, то может окончательно погубить свою репутацию. Но что самое худшее в этом раскладе, его, скорее всего в любом случае не послушают.

— Мы все с нетерпением ждем твоего решения, — снова раздался в телефоне голос Ломако.

— Делайте, что решили, — сказал Азаров.

— Ты поступаешь правильно, — уже другим, гораздо более радостным и приветливым голосом произнес Ломако. — Завтра вся страна будет гудеть. Что там страна, весь мир.

— Будет, — согласился Азаров, не испытывая от этого никакой радости. Его не оставляло ощущение, что он, поддавшись давлению со стороны своего заместителя, совершает непоправимую ошибку.

112.

Азаров ясно сознавал, что он, как некогда Юлий Цезарь, только что перешел Рубикон. Публикация расследования о коррупционных связей премьер-министра не может не повлиять на жизнь всех, кто причастен к ее появлению. И можно только гадать, какая реакция последует в ответ.