— Ты прав, и он тоже. Но так ли это важно, какие причины. Главное, к чему они привели.

— И к чему же, мама? — поинтересовался Виталий. — Уж не хочешь ли ты настучать на папу в прокуратуру?

— Нет, сынок, таких желаний у меня нет. Я хочу решить эту проблему в узком семейном кругу.

— Это как? — снова спросил Виталий.

— Предлагаю продать все лишнее имущество, все, что приобрели на не честно полученные деньги. А выручку от этой продажи передать в различные благотворительные фонды и пожертвовать церкви.

— Ты сбрендила! — От ярости и возмущения лицо Ратманова почти мгновенно стало багровым.

— Не знаю, Миша. Но я считаю, для нашей семьи это единственным выходом.

— Интересно, что же будет, если мы не продадим?

— Мы погубим себя, — ответила Софья Георгиевна на вопрос мужа. — Мы уже далеко продвинулись в этом направлении. Вспомни хотя бы то, что недавно совершил Виталий. Разве это не ужасно?

— Мама, этот эпизод уже урегулирован, — подал голос Виталий. — А потому не надо о нем вспоминать.

— Нет, надо, — не согласилась Софья Георгиевна. — Это далеко не единственный плохой поступок, который ты совершил. Напомнить тебе о других? Ладно, сейчас не о том. Я практически все сказала, что хотела. Теперь желаю услышать вас, мои дети. Рената, ты что-нибудь скажешь?

Рената по очереди посмотрел на мать и отца.

— Да, скажу, — едва слышно произнесла она. — Я хочу сказать только то, что согласна с мамой. Я считаю, что нам нужно все это продать. А деньги, например, отдать детям.

— Спасибо. Что скажешь, Виталий?

— Я категорически против распродажи нашего имущества. Мама, как к тебе могла прийти такая дикая мысль. Папа не для того все это строил, чтобы мы с этим взяли, да распрощались. Мне лично глубоко наплевать, на какие деньги тут все сооружено. Главное, что это все принадлежит нам. А ты Рената, да и ты мама, если не хотите этим владеть, так никто и не заставляет. Мама, перепиши имущество на меня, если тебе неприятно, что оно числится за тобой. Я буду только рад. — Виталий замолчал, потом в упор взглянул на мать. — Если ты захочешь распродать наше владение, я сделаю все, чтобы тебе помешать. Так и знай.

— Я тебя поняла, Виталий. Что ты скажешь, Миша? — посмотрела Софья Георгиевна на мужа.

— Я все мог ожидать от тебя, но такого мне даже в страшном сне не снилось. После этого предложения мне трудно считать тебя полностью нормальным человеком. Только утративший разум способен предложить все это распродать и затем добровольно раздать деньги всяким бездельникам, вроде нашего святоши. Я настаиваю, Софья, чтобы ты после того, как кончится эпидемия, прошла освидетельствование у психиатра. Извини, но это необходимо.