Не менее важна и политическая сторона дела.

Отказавшись от аграрной революции, оставив землю в руках прежних собственников-феодалов, итальянская буржуазия оттолкнула от себя крестьянские массы и тем самым крайне ограничила социальную базу нового государства. Мало этого, она взвалила на плечи тех же крестьян и других слоев трудящихся всю тяжесть издержек по созданию и содержанию нового государства, резко увеличив налоговое бремя. Понятно, что государство, в котором народ видел только сборщика налогов, жандарма да офицера, забирающего рекрутов, не могло пользоваться авторитетом среди трудящихся. Известный консервативный деятель Италии Сидней Сонино с горькой иронией жаловался однажды в парламенте, что «сборщик податей и полицейский являются единственными пропагандистами любви к родине среди темной массы нашего крестьянства».

«Подавляющее большинство населения, более 90 процентов, — констатировал тот же Соннино, — … чувствует себя совершенно чуждым нашим государственным институтам; оно видит себя подчиненным государству, принужденным служить ему кровью и деньгами; но оно не сознает себя живой и органической частью государства и не проявляет никакого интереса к его существованию и развитию».

Недовольство трудящихся, в первую очередь крестьянства, было на руку Ватикану и представителям наиболее воинствующей феодальной реакции, которые вели упорную борьбу против единого «либерального» буржуазного государства. Используя возмущение крестьян аграрной и налоговой политикой нового государства, Ватикан сколачивал вокруг себя «реакционный антигосударственный блок аграриев и широких масс отсталого крестьянства, контролируемого и руководимого богатыми землевладельцами и попами»[47]. Именно от этого проистекала наибольшая слабость итальянского государства в первый период его существования.

Сохранение феодальных пережитков в деревне и обусловленная этим крайняя нищета массы сельского населения явились основной причиной узости внутреннего рынка, что в свою очередь стало главным тормозом развития капиталистической промышленности. Нищая итальянская деревня была плохим покупателем промышленных товаров и не могла стимулировать своим спросом развития промышленности. Именно поэтому развитие крупной промышленности в Италии затормозилось и происходило гораздо более медленными темпами, чем в тех странах, где разрушение феодальных пережитков произошло в результате аграрной революции или же под мощным напором общего развития капитализма. Обусловленное узостью внутреннего рынка замедленное развитие крупной промышленности снижало ее конкурентную способность, вследствие чего иностранной промышленности удалось завладеть значительной частью итальянского рынка. А это означало еще большее его сужение для национальной промышленности. На внешних рынках итальянская промышленность также сильно страдала от конкуренции передовых капиталистических стран.