Выбившийся из сил Фернан кричал: «Остановитесь! Подождите!» – но капитан приказал Борнье:
– Солдат, убейте этих людей! Исполняйте!
Рауль медленно ухватил левой рукой импровизированный костыль Габриэля, а правой ладонью оперся об асфальт, чтобы в нужный момент мгновенно вскочить на ноги. Аннамиты подошли ближе… У старшего капрала задрожала нижняя губа…
– Остановитесь! – Теперь все услышали крик Фернана, он бежал все медленнее, держась рукой за бок.
– Целься! – Капитан вынул пистолет из кобуры.
Борнье дрожащими руками поднял ружье. Прицелился в голову Габриэлю. Тот чувствовал, что вот-вот упадет, и не мог отвести взгляд от дула, как будто его заворожил Циклоп.
Рауль прикидывал расстояние до Хауслера, старшего капрала и аннамитов, все крепче сжимая пальцами костыль.
– Стойте! Прекратите!
Фернан наконец оказался рядом с местом казни.
– Пли! – рявкнул капитан.
Борнье опустил ружье. Он стоял, мотая головой, по его щекам текли слезы, как будто умереть предстояло ему.
Хауслер вытянул руку с пистолетом: голова молодого коммуниста взорвалась, а он уже взял на прицел Габриэля.
Время остановилось. Все на мгновение замерли.
В километре от них на дорогу пикировала немецкая эскадрилья.
Аннамиты кинулись к обочине и попадали в кювет. Борнье рухнул на асфальт.
Рауль подпрыгнул, ударил капитана костылем по ногам, и тот упал рядом с Фернаном, а Ландрад вскинул Габриэля на плечо и побежал…
Хауслер не двигался. Борнье напоминал могильную плиту. Аннамиты прикрывали головы ладонями.
В тот момент, когда эскадрилья пролетала над ним, Фернан направил пистолет в спину Раулю, успевшему отбежать всего на десять метров.
И дважды выстрелил…