44

В восьми сбитых из штакетника ящиках кудахтали, пищали, кулдыкали, гоготали двенадцать куриц и цыплят, три индюшки, пять уток и два гуся. Птицы просовывали головы в щели между планками, как будто торопились потерять их. Больше всего хлопот было с теленком, его кое-как привязали в кузове и специально ехали медленно, но на каждом повороте ноги у теленка опасно разъезжались, и он рисковал свалиться за борт.

– Скажите, отец, – спросила сестра Сесиль, – что вы намерены делать с этим животным?

– Мы его съедим, что же еще?

– Кажется, пятница – постный день…

– Милосердный Господь не рассердится, сестра, мы постимся четыре дня из пяти!

Бельгиец Филипп то и дело оборачивался, проверял, как там теленок. В разговор он не вмешивался, но слушал внимательно.

Монахиня все никак не успокаивалась:

– Собираетесь сами его забить, отец?

Дезире быстро перекрестился: Иисус, Мария, Иосиф!

– Ну что вы, конечно нет! Пусть Господь избавит меня от такого испытания!

Оба повернулись и посмотрели на чудесного теленка с широко расставленными круглыми ушами, волооким взглядом и большим влажным носом…

– Не могу не согласиться, сестра, дело это нелегкое.

– Нужен мясник… – воскликнул фальцетом Филипп, напугав спутников.

– Среди ваших прихожан есть такой человек, отец? – спросила Сесиль. – Надеюсь, Господь и об этом позаботился?

Дезире развел руками в знак того, что полагается на волю Всевышнего.

Грузовик с теленком имел оглушительный успех у обитателей часовни Беро. Выгрузили клетки с птицей, теленка привязали на лужке по соседству с кладбищем и начали кипятить воду.

– Ну разве он не великолепен? – спросила Алиса сестру Сесиль, и они взглянули на отца Дезире, который водружал в загон гусей, перешучиваясь с хохочущими ребятишками.

– Вы правы, – согласилась монахиня.