В л а д и м и р И л ь и ч. Это Потресов. Дальше.
Н а д я. «Горячо поддерживаем. Посылаю новые адреса явок».
В л а д и м и р И л ь и ч. Вот, вот, вот…
Н а д я
Слышен лай собак. Голоса. Надя опускает письмо, вопросительно глядя на Владимира Ильича, и оба они прислушиваются.
Голос подполковника: «Тысячу извинений, мадам, тысячу извинений… Понимаю, столь поздний визит…»
Голос Елизаветы Васильевны: «Пожалуйста, но не спят ли они?» Голос лавочника: «Не-ет! В окошке свет виден».
В л а д и м и р И л ь и ч. Спокойно, Надя.
Входит Е л и з а в е т а В а с и л ь е в н а, за ней ж а н д а р м с к и й п о д п о л к о в н и к, л а в о ч н и к и неизвестный худощавый ч е л о в е к в судейской форме.
П о д п о л к о в н и к. Извините, господа. Вынужден взглянуть. Нарушить, так сказать, уединение. В связи с окончанием, господин Ульянов, срока вашего пребывания здесь счел нужным… И, соблюдая форму… вы, как юрист, поймете… решил произвести осмотр, так сказать, под наблюдением господина помощника прокурора из Красноярска.
П о м о щ н и к п р о к у р о р а