Перепуганная, я отбиваюсь уже по-настоящему, воплю ему в рот. Еще несколько секунд он не поддается, продолжает напирать, но вдруг ослабляет хватку. Слезает с меня и садится рядом. Дышит так глубоко и часто, что грудь ходит ходуном.

Мы смотрим друг на друга. Я поджимаю ноги, обхватываю себя руками, превращаясь в плотный шар.

– Какого черта! Вот ведь дерьмо! – Не вставая, Томас отодвигается от меня подальше.

– Почему ты не остановился? Мне было больно, – всхлипываю я.

Мысленно я перебираю все, что мы говорили и делали до этого. Что я такого сказала, чем спровоцировала его? Почему он решил…

Томас упирается локтями в колени, опускает голову на руки. Его трясет.

– Прости, Хетти. Меня занесло. Я не хотел сделать тебе больно.

Дрожащей рукой я вытираю рот.

Неужели это случилось со мной?

– Черт! Черт! Черт! Я слишком много выпил. Прости, пожалуйста. Ты сможешь меня простить?

– Все… все в порядке, Томас.

– Проклятье! Просто ты мне так нравишься. Серьезно. Если бы ты знала, как ты мне нравишься. Как сильно я тебя люблю. И как давно. Зря я на тебя так навалился.

Меня начинает бить крупная неудержимая дрожь. Я еще плотнее прижимаю колени к груди, стараюсь стать меньше, незаметнее. Значит, это была не моя вина.

– Никогда больше так не делай, слышишь?

– Дело в том, Хетти, что я давно этого хотел. А потом понял, что делаю все неправильно. Вот и решил: сейчас или никогда. Понимаешь?

– Сейчас или никогда – что?

Я оправляю платье. Спину ломит там, где в нее врезался подлокотник от скамьи, грудь тоже болит. Хоть бы меня перестало трясти, хоть бы вернуться скорее в бар, а еще лучше – домой.

Я думала, что знаю тебя, Томас. Но похоже, я ошибалась.