Инид засмеялась, придвинула Глорию поближе и стала ее кормить.

– Смотри, не опоздай на Борнео, – пошутила она. – Там нас ждут два джина с лаймом, заказанные на наше имя.

Марджери босиком брела по саду. Уже миновал полдень, но небо сияло такой промытой утренней голубизной, словно таким отныне навсегда и останется. Марджери старалась даже не смотреть на гору и все время поворачивалась к ней спиной, развешивая мокрые пеленки и прицепляя их к веревке прищепками. И все же она постоянно ощущала присутствие горы, ощущала столь же отчетливо, как если бы она, гора, сама подошла к ней и легонько постучала по плечу.

Даже через много лет Марджери не сможет объяснить, что за дикое чувство вдруг ее охватило. Очень странное чувство. Словно что-то ее подхлестнуло. Словно кто-то, стиснув ей горло, поволок ее на край отвесного утеса, и она, задыхаясь, вся покрытая гусиной кожей, испытала то пьянящее чувство невероятной легкости, как если бы пребывала в свободном падении. Возможно, никаких подобных чувств у нее бы и не возникло, если бы Инид не напомнила ей о горе. Желание еще хоть раз подняться на гору, пробудившееся в ее душе, оказалось столь же абсолютным и неоспоримым, как и то, неожиданное для нее самой, желание схватить чужие спортивные ботинки и навсегда покинуть школу, в которой она так долго проработала. Марджери швырнула на землю бельевую корзину и быстрым шагом двинулась к горе, словно опасаясь, что та может прийти в движение и исчезнуть.

Слоновья трава, прибитая их ногами и недавним ливнем, по-прежнему оставалась прижатой к земле, однако сама тропа, которую они с таким упорством расчищали, уже успела снова сильно зарасти. Новая листва имела более светлый оттенок, но из-за лиан, опять свисавших плотным занавесом, вокруг царил полумрак; путь Марджери преграждали высоченные папоротники и скатившиеся сверху крупные камни. Раздвоенная вершина горы, словно прошитая тонкими нитями тумана, по-прежнему виднелась высоко впереди. В поднебесье парили хищные птицы, казавшиеся с земли совсем крошечными, не больше собственного перышка. И все вокруг словно застыло в полной неподвижности.

Пока что Марджери бегом преодолевала подъем. Она без особого труда перебралась через первый валун, без башмаков чувствуя себя очень ловкой и легкой. И потом, она уже хорошо знала, за какие растения можно спокойно хвататься при подъеме, а каких надо старательно избегать. Над тропой косами свисали всякие ползучие растения, и Марджери то отмахивалась от них, то ныряла под них, низко наклоняя голову. Выше. Еще выше. Времени у нее еще сколько угодно. Она остановилась на минутку, привстав на цыпочки и слегка покачиваясь.