Трижды перечитал свои критические слова о «зимне-дровяном эпизоде», отыскивая в них посыл «дрова зимой рубить категорически нельзя!».

Не нашел.

Тут я вспомнил о знакомом враче-костоправе, которому я однажды во время сеанса рассказывал об удивительных способностях людей воспринимать прочитанное или сказанное. Выслушав меня, доктор, внешностью похожий на Илью Олейникова как брат-близнец, пошевелил усами и печально вздохнул. Затем поделился недавним случаем: «Представляешь, пришла ко мне женщина, с плоскостопием. Дал ей задание: ежедневно ногами катать скалку. Даже показал как. Уточнил: сидя на стуле! Через пару недель велел зайти снова. Не пришла. Через месяц случайно узнал – переломы копчика и лучезапястного, плюс сотрясение мозга… Думал, под машину попала, но нет – стоя на скалке упражнение делала… – двойник Олейникова снова вздохнул. – Люди так устроены. С этим ничего нельзя сделать. Когда говорю им, чтобы легли на живот», многие сразу ложатся на спину». Я человек любопытный, не удержался от вопроса: «А если им велеть на спину лечь, легче понимают?» Доктор грустно покачал головой: «Со спиной то же самое. Я стал добавлять: «Ложитесь на спину. Животом вверх». Еще хуже – те, что сначала правильно легли, как только слово «живот» услышат, сразу на него переворачиваются…»

Эти знания насчет особенности людских реакций мне потом сильно пригодились при работе в издательстве. Одна из важнейших заповедей редактора, озвученная мне профессионалом высочайшего уровня, звучала так: «Большая ошибка и писателя, и редактора – думать о читателе плохо. На самом деле читатель – гораздо, ГОРАЗДО хуже».

Ладно, думаю. Я же в первую очередь и есть самый обычный читатель, купившийся на громкие титулы, восторженные статьи, высокие премии… Это уже потом, после прочтения я стал гнусным критиканом. Может, я чего у авторессы проглядел в тексте. Может там, вопреки моему злопыханию, все как надо. Может, я криво выразил мысль свою, сквозь пелену зависти и злобы не разглядел убедительной правды жизни, достоверно описанной именитой лауреатшей…

Следуя старой доброй привычке «повторение – мать учения», решил перечитать спорный момент «глубокого, серьезного, убедительного романа».

Послюнявив пальчик, вновь припал к потрепанным страницам.

«Еще до полудня утренняя метель стихла… Выехали за дровами».

Ну, выехали, так выехали. Охота пуще неволи. Из всей деревни, кстати, единственные в лес поперлись. Другие-то понимают, что скоро снова мести начнет, их проглянувшим на время солнышком не провести – люди деревенские, опытные.