Так как и автор, и герой – оба писатели, к мелочам они проявляют завидное внимание. «Я запахнул серый пиджак, накинутый на свитер…» – но возникает недоумение, почему цвет пиджака кажется им важным (как пьяному Жене Лукашину, который искал свой пиджак серый, в елочку, из Мосторга), а вот о расцветке и фасончике свитера – ни слова. А ведь это тоже важно! С оленями свитерок был, или просто орнамент какой по груди? А то, быть может, герой был облачен в легендарный турецкий BOYS? В общем, досадное упущение со стороны автора. К пиджакам он трепетнее относится – когда герой вспоминает своего начальника, главного редактора, который его и послал на журналистское задание – то память мгновенно подсказывает, что главред нарезал круги по редакции «спрятав руки в карманы новенького турецкого пиджака».

Между героем и автором есть и небольшая разница.

Андрей Васильевич Тихонов – пятидесятидвухлетний журналист и графоман-баталист, пишущий на досуге книжку «про войну». Это нормальный картонный персонаж без прошлого, без внутреннего мира, без нажитой за полвека философии и психологических особенностей. Поэтому у него все хорошо в жизни – жены нет, детей нет, родители умерли. Такого орла-молодца суй в любые обстоятельства – связей с внешним миром никаких, значит, и проблем никаких. Зато у героя есть машина «Жигули», ее он купил два года назад, то есть в 1991 году, «потратив все свои сбережения и добавив гонорар за книгу».

А вот Александр Сергеевич Пелевин, российский писатель-фантаст, поэт, журналист, редактор – родился в 1988 году, и в год знаменитой «павловской реформы» 91-го года из сбережений в лучшем случае имел шапочку на тесемках, лопатку и формочки для куличиков. Потому и не знает, что случилось в том году со сбережениями людей более взрослых. И героя своего выставляет в весьма сомнительном свете, хотя уж куда дальше-то, казалось бы.

Но нет, дальше будет лишь больше.

У автора в тексте две главные беды. Первая – это то, что он, совершенно очевидно, писал текст урывками и в разном «рабочем состоянии», превратно поняв высказывание американского классика «пиши пьяным, редактируй трезвым», потому что похмелье не совсем то, что подразумевается под понятием «трезвость». Вторая беда – серьезнее, потому что пьяный может проспаться, а вот писатель рискует так и не научиться видеть и понимать то, что он описывает. Проблема масштабна – ни окружающий мир автору не дается, ни тем более внутренний, своего героя.