Истина же, как ей и полагается – где-то посередине.
Один дяденька, журналист-писатель Андрей Тихонов, по заданию редакции едет в некую закрытую зону Покров-17. Зона эта ранее была никому не известна и узнали о ней простые граждане случайно, на закате дней Советской власти, хотя зона не в таежной глуши расположена, а в самой что ни на есть Калужской области. Но эту проблему автор решает свойственным многим молодым авторам приемом: а вот так я придумал, вот так оно и будет!
Что там, под Семнадцатым Покровом – никому не известно, и журналисту Тихонову, как в классической русской народной сказке, надо съездить туда, не знаю куда и выведать то, не знаю чего. Причем сделать это весьма оригинально:
В зоне «Покров-17», как и полагается в сталкерской литературе, черт знает что – частичные потери памяти, загадочные смертоубийства, неадекват на неадеквате и неадекватом погоняет, а еще злобные карлики-ширлики ходят-бродят туда-сюда, да на пару с мертвыми святыми тенями, носителями красных нимбов… Время от времени на весь периметр опускается Темнота-друг-молодежи, и лежит какое-то время, как ночная мгла на холмах Грузии. В общем, все как у людей. Герою надо разобраться: Чубайс ли то шалит и выключает людям дневной свет, или что посерьезнее, типа происков коммуняк – дело происходит осенью 1993 года, аккурат перед известными событиями. Время от времени в тексте будут встречаться фрагменты про пятилетнего мальчика Сашу и его сердитого дедушку, слушающего обращение президента Борис Николаича к гражданам. Но еще больше фрагментов будет из книги главного героя, которую он написал про войну. Зима 1941 года, герой книги Виктор Селиванов (придуманный героем книги Андреем Тихоновым) описывает в дневнике бои с немецко-фашистскими захватчиками аккурат в той местности, где сейчас «Покров-17» с темнотой и жирными коротышками-мутантами. Три линии свяжутся-соединятся воедино – криво и коряво, но да хоть так, и ладно…
Удастся ли герою разгадать загадку зоны «Покров-17»? Нет ничего непосильного для русского человека. Он и бермудскую тайну разгадает, под поллитру-то – помните ведь: «На троих его даешь! Разошелся – так и сыпет: «Треугольник будет выпит! Будь он хоть параллепипед, будь он круг, едрена вошь!».