Одновременно с прочими рыночными принципами утвердился и принцип релятивизма, то есть равнозначности любых творений. И если не все, как Михаил Гуцериев, могут заставить Кобзона спеть, а Гафта прочитать, то уж опубликовать-то свои творения всем под силу. А многим даже доступно организовать написание рецензий и присуждение премий. Не Кобзон, конечно, но тоже кое-что.

Когда-то принцип релятивизма применяли к андеграунду – инакомыслию, авангарду, абстракции, но сегодня он применяется повсеместно. Попробуйте, укажите на корявость и бессодержательность потока текстов. И услышите, что ничего не понимаете – раз, завидуете – два, что это «новый реализм» «иль что-нибудь такое» – три. Почему, если можно одним, то нельзя другим? Если «Вишневая любовь» стала лауреатом фестиваля «Песня года-2014», то чем хуже птицы вечности и кошак-чистюля? А чтобы не было вопросов, творчество М. Гуцериева, Е. Васильевой, А. Улюкаева и им подобных вскоре вполне могут отнести к «новому авангардизму» или «постабстракционизму». Кстати, у всех троих неплохая «творческая стратегия», то есть именно то, как мы выяснили, что нужно вместо гармонии, оригинальности, трудолюбия, творческой работы, поиска новых форм и авторского миропонимания.

Все это красноречиво свидетельствует только о том, что российское искусство зашло в тупик. Но если говорить о стране в целом, то ощущение тупика возникает у многих. Особенно же это ощущение обостряется, когда узнаешь, что правосудие в нашей стране вершат люди, не имеющие даже специального образования, зато имеющие прочные и обширные связи в криминальном мире. И если бы судья из Краснодара Елена Хахалева была единственным неприятным эпизодом в современной истории России, можно было бы посмеяться и забыть. Но время от времени мы слышим о проворовавшихся губернаторах и министрах, о придурковатых оппозиционерах и депутатах-уголовниках. Зато ничего внятного мы не слышим ни о какой-нибудь стратегии развития нашей страны, ни о новых идеях и смыслах. И если это не тупик, то что такое, спрашивается, тупик.

Михаил Гуцериев в окружении прислуживающих артистов – своего рода модель российского общества. В самом центре олигархи, в ближнем круге те, кто пользуется от щедрот, затем те, кто не пользуется, но очень хотел бы, а на периферии принципиально несогласные, но никем почти не слышимые. А памятуя о том, что искусство не может существовать в отрыве от общества и его ценностей, нечего и удивляться, что в Большом поставили-таки «Нуреева», что группа «Война» получила в свое время государственную премию, что творцы, как прихожане отца Федора, «по городам разбежались, сокровища ищут». Если наступит другая эпоха и сменятся ценности, глядишь, и искусство возродится. А пока бал правят Хахалева и Гуцериев, нет ничего странного в том, что искусство напоминает супермаркет. Каковы сами, таковы и сани.