– Она на тот момент и не догадывалась о…

– Или, скорее всего, ребенок не от меня.

На сей раз в комнате просвистел звук громкой пощечины, потому что Лусия все же потеряла терпение.

– Как ты смеешь говорить такое, папа? Как ты можешь унижать эту женщину после того, как бросил ее, оставил семью и своих детей? Ты – самое настоящее позорище для всей нашей семьи! – Лусию просто затрясло от злобы. Да, цыганке не позволительно говорить такое о своем отце. Цыганские дочери обязаны уважать своих отцов, какими бы они ни были. Однако с нее более чем достаточно! – Ты… – Она угрожающе поднесла указательный палец к его носу. – Сейчас ты молча выслушаешь все, что я тебе скажу. Так вот, мама воспитала своего сына в любви и уважении к отцу, которого он никогда не видел. Он понятия не имеет о той длинной веренице «тетушек», которые делили постель с его отцом. Он не догадывается о твоем пристрастии к бутылке. Зато он знает, что его отец – известный гитарист и что он должен был в свое время уехать из Сакромонте, чтобы содержать свою семью.

– Mierda! Так она приехала сюда ради денег, да?

– Ты хоть слышишь, что я тебе говорю? Или ты совсем дурак? – взвизгнула Лусия. – Если в твоей голове гнездятся только черные мысли, а в сердце полно змей, так это вовсе не значит, что и мама такая же. Мальчонка, который дожидается встречи с тобой в моем номере, искренне верит в то, что ты тоже обрадуешься встрече с ним.

– Но ты забыла одну вещь, Лусия. Никто и никогда словом не обмолвился мне о том, что у меня есть сын. Что, и это тоже моя вина?

– Почему ты никогда не хочешь признавать своей вины? У тебя всегда виноват кто-то другой. Разве не так? – Лусия бросала обидные слова ему в лицо. – Ты же прекрасно знаешь, что это ты бросил свою семью, можно сказать, отнял у меня мать… Ты даже не отдавал мне те подарки, которые она посылала на мои дни рождения! Я не видела маму больше десяти лет. А когда мы наконец встретились, она заставила меня поклясться, что я не скажу тебе о Пепе. В любом случае я умываю руки. – Она в отчаянии тряхнула головой. – Мне больше нечего тебе сказать. Поступай, как знаешь. Но имей в виду, мама и Пепе останутся здесь, вместе со мной.

Лусия выскочила из номера отца в полной ярости. Кровь бурлила в ее венах. Она подошла к окну в коридоре, широко распахнула его и сделала несколько глубоких вдохов, пытаясь успокоиться. Наконец она немного пришла в себя и побрела в свой номер. Открыла дверь и услышала звуки двух гитар. Менике играл на пару с Пепе, и оба, судя по их отрешенным лицам, всецело отдались музыке, витая каждый в своем мире, где-то далеко отсюда. Почему-то эта картина сразу же успокоила Лусию, и она даже улыбнулась. Что ж, если ее отец не сможет стать надлежащим отцом и для ее младшего брата, тогда, быть может, эту брешь заполнит присутствие Менике.