– Вот и хорошо. Значит, все решено.

Лусия поднялась с кресла, и Мария прочитала в глазах дочери нескрываемое облегчение от того, что разговор закончен.

* * *

– Как я могу требовать от нее, чтобы она забросила свои танцы? Ведь это же смысл ее жизни, – попыталась Мария ночью объяснить Рамону, пересказывая ему свой разговор с дочерью.

– Но она ведь мать, Мария. Она нужна своей малышке.

– Твои дочери хорошо выросли и без матери, – напомнила ему Мария. – Главное, чтобы рядом с ребенком был человек, который бы его любил, а кто он – это уже не столь важно.

– Да. И где мои дорогие девочки сейчас? – вздохнул Рамон, и его лицо исказилось от душевной боли. – Лежат где-то в городе в общей могиле вместе со всеми остальными безвинно убиенными.

– Вместе с моими мальчиками, их женами и моими внуками, – добавила Мария, беря Рамона за руку.

– Зачем мы выжили, а? Ведь это же им надо было жить. Жить и покорять этот мир.

Вот вопрос, который каждый из них задавал сам себе каждый день.

– Не знаю, Рамон, не знаю. И наверняка никто из нас не узнает, пока не наступит наша очередь отправляться на небеса. Но мы, во всяком случае, хотя бы сможем защитить будущее поколение.

– Да, вот так оно и получается. Мы оплакиваем наших погибших детей и внуков, а иная мамаша с легкостью бросает собственное чадо. – Рамон укоризненно покачал головой. – Как только Лусия не понимает, какой бесценный дар она получила от небес?

Мария знала, Рамон порицал Лусию за ее эгоизм и частенько конфликтовал с ней на этой почве.

– У каждого человека есть свои слабые и сильные стороны. Все, что мы можем, это принимать людей такими, какие они есть. К тому же, Лусия права: хоть кому-то в этом доме надо подумать о поиске работы, пока мы окончательно не остались без денег.

– Надеюсь, с наступлением лета я смогу вернуться к себе и устроиться где-нибудь батраком, – отозвался Рамон. – Сейчас я обязан зарабатывать деньги и приносить их в дом.

– Рамон, ты не хуже меня знаешь, что в Испанию вернулись тысячи людей, и все они отчаянно нуждаются в работе. Почему бы тебе не попробовать предъявить права на свою апельсиновую рощу? Ведь это же твоя собственность. – Уже в который раз Мария напомнила Рамону о том, что было. – Ведь это же несправедливо. Ты честно заплатил за свою покупку. Роща твоя, и по праву.

– А какие у меня на руках есть доказательства того, что она моя? Какой-то клочок бумаги, на котором продавец обозначил сумму, которую я должен был заплатить ему, и все. Сделка ведь не была оформлена по всем юридическим правилам, Мария. И что? Мне сейчас судится с правительством Франко, которое и забрало когда-то у меня эту рощу? – Рамон с сомнением покачал головой и глухо рассмеялся. – Не думаю, что у меня есть шанс выиграть это дело.