– У меня есть кое-что для вас, сэр.

Я сунул руку в карман, достал деньги, которые взял из наволочки, и протянул их отцу Мэйбет. Его глаза стали большими и живыми, как два уголька из костра.

– Какого черта?

– Тут чуть больше сорока долларов. Я хочу, чтобы вы взяли их и довезли свою семью до Чикаго.

– Откуда у тебя сорок долларов?

– Я их не крал, – сказал я. – Клянусь.

– Я не могу взять твои деньги, Бак.

– Прошу, сэр. Вам и вашей семье они нужнее.

– Не знаю, что сказать.

– Скажите, что возьмете их. И пообещайте, что потратите их, все, чтобы добраться до Чикаго.

Он поднял глаза от протянутых денег и торжественно поклялся:

– Обещаю.

Он взял купюры и убрал в карман. В отсветах костра я увидел, как по его щеке поползла слеза, следом еще одна. Было тяжело смотреть, как взрослый мужчина плачет, и я отвернулся к темному Хоперсвиллю, где горели другие костры, а вокруг них сидели потерянные души. Отдав эти деньги мистеру Шофилду, я чувствовал себя так хорошо, так упоительно, что если бы у меня их было достаточно, я бы постарался спасти всех.

– Где ты был?

Альберт сел. Луч фонарика выхватил его прищуренные обвиняющие глаза.

– Нигде.

Совесть не позволила мне врать, поэтому я опустился радом с братом.

– Я отдал наши деньги.

– Что?