Мне всего 19 лет. Я закончил 8 классов средней школы. На производстве работаю полтора года, и за время моей работы я не имел ни одного прогула. Член ВЛКСМ. Я командирован в Заполярный городок Норильск работать и строить, как представитель передовой молодежи.

За время работы в Норильском полиметаллическом комбинате не имел ни одного административного взыскания, также и по линии ВЛКСМ тоже не имел.

3-го июля 1940 года я опоздал на работу на 40 минут. Причины моего опоздания неуважительные, вечером работал, а утром проспал. Мы живем в квартире с товарищем и не имеем в квартире даже часов, да их в условиях города Норильска очень трудно достать.

Я проспал механически, я никогда этого не хотел сделать, и никогда у меня не было таких случаев.

20 июля 1940 года я осужден судом Таймырского национального округа и приговорен по суду к 6-ти месяцам исправительно-трудовых работ. С вычетом 25 % из моей заработной платы и без права обжалования приговора. Я считаю, что суд ко мне подошел неправильно, приговорив меня к 6 месяцам исправительно-трудовых работ. Я сделал опоздание не злостно на 40 минут, а есть случаи, что люди по три рабочих дня пьянствуют официально, и они получили меньшую меру наказания, чем я.

Нельзя не отметить и того, что бывшие з/к занимают ответственные должности и пользуются в некоторых случаях большими поощрениями и уважением, чем даже – комсомольцы» [655].

Вроде бы срок люди по указу получали небольшой, но появлялось несмываемое клеймо судимости. Обращает на себя внимание ссылка В. Закитина на то, что некоторые люди «по три дня пьянствуют официально», но наказаны меньше, чем автор письма. Можно предположить, что его злосчастное сорокаминутное опоздание также было связано с имевшей место накануне выпивкой, однако произведенной «неофициально» (т. е. без ведома начальства и не на специальном банкете, которые были столь популярны в предвоенную эпоху).

Таким образом, в 1939–1940 годах государство уже опробовало практику «боевой алкоголизации», одновременно безжалостно закручивая гайки в отношении трудовой дисциплины на производстве, главной угрозой которой было массовое употребление населением алкоголя.

Водка на фронтах Великой Отечественной

Возобновить практику снабжения сражающейся армии водкой заставило неудачное начало войны и летнее отступление 1941 года. Алкоголь пришел на ум как один из действенных резервов, для подключения которого требовались, конечно, организационные усилия, но все же ввести этот стратегический резерв в действие можно было быстро и со сравнительно небольшими финансовыми затратами. Этому вопросу было посвящено несколько постановлений Государственного комитета обороны (ГКО).