А ордена и медали, как поговаривают, завтра вручит лично комдив. Штабные писаря гадают: может, на митинге, может, до или после парада, во всяком случае, будет построение. Даешь построение! Конечно, лучше б присвоили старшего пораньше, в свое время, а не перед демобилизацией. Впрочем, и в запас предпочтительней уйти старшим лейтенантом. И лишний орденок офицеру запаса не помешает. Своими наградами горжусь! Хотя, может быть, и не так, как прежде. В общем, все это приятно — со званием и награждением. Более того, мое маленькое личное торжество как бы упреждает всенародное торжество, связанное с победой над Японией, завершением второй мировой войны и воцарением мира на земле. Надеюсь великой надеждой, что мир будет бесконечным, а люди прекрасны. И еще — ощущение бесконечности моего бытия, будто после двух войн буду вечен.

Лег я спать в расчудесном расположении духа, а во сне отчего-то жалобно стонал, хотя мне ничего не снилось. Проснулся от этих стонов среди ночи, приподнял голову и услышал, как старшина Колбаковский сказал:

— Товарищ старший лейтенант! Болит чего-нибудь?

— Не болит, Кондрат Петрович, — ответил я, позевывая.

— А стонете-то как жалостно... Не раны ль беспокоят?

— Да как будто нет...

— Ну и добре. Сыпанем дальше...

Однако уснули мы не сразу. Я ждал, что Колбаковский сию секунду выдаст свой знаменитый храп, но он просипел шепотом:

— Не спите, товарищ старший лейтенант?

— Покуда не сплю...

— И мне чего-то не снится... Все думаю-загадываю: как складется послевоенное житье? А?

— Вы имеете в виду страну, народ? Все будет нормально.

— Не-е, я про каждого из нас, в отдельности... Ведь разведет житуха по разным стежкам-дорожкам... Встретимся ли когда? И какими станем по прошествии годов? Не позабудем фронтового братства?

— Не позабудем, Кондрат Петрович, — ответил я и подумал, что подобные мысли возникают не у одного лейтенанта Глушкова... виноват, старшего лейтенанта Глушкова. Не враз привыкнешь к новому званию, а вот старшина Колбаковский не путает, служака. И Трушина уже называет как надо: товарищ гвардии капитан. Мне, к счастью, не дослужиться до капитана. К счастью потому, что войнам конец, и да здравствует демобилизация!

— Чтоб только новый Гитлер где-нигде не объявился! Чтоб акулы империализма сызнова не затеяли бойню! Как считаете, Петр Васильевич?

Уверенно отвечаю, что новых гитлеров теперь уже никогда не будет, что империалисты и фашисты получили предметный урок, и слегка удивляюсь тому, как назвал меня служака Колбаковский — впервые по имени-отчеству. В этом тоже, вероятно, признак близящейся гражданки.