А. С. Черняев, присутствовавший на этом Пленуме, так передал его атмосферу: «Свердловский зал был уже почти полон… Провинциальная элита уже вся здесь. И все как обычно: целовались в засос, громко, через ряды приветствовали друг друга, делились „новостями“ о снеге, о видах на урожай, словом шел „партийный толк“ между „своими“, чувствовавшими себя хозяевами жизни. В этой разноголосице я не услышал ни разу имени Андропова или разговора о его смерти…

Где-то без двадцати одиннадцать зал замолк. Началось ожидание. С каждой минутой напряжение росло, атмосфера, будто накалилась электричеством… Напряжение достигло кульминации. Все взоры в сторону левой двери за сценой, где вход в Президиум: кто первый?!

Ровно в одиннадцать в проеме двери показалась голова Черненко. За ним Тихонов, Громыко, Устинов, Горбачев и другие.

Зал отреагировал молчанием. Не встали, как это было, помнится, когда также вошел Андропов после смерти Брежнева»[1587].

«Что ты наделал, Костя? Зачем согласился? — спросила Анна Дмитриевна своего супруга, сразу же, как он вернулся из Кремля домой. — Так надо! — ответил он. Нет другого выхода…»[1588].

Помощник нескольких Генсеков, в том числе и Черненко, А. М. Александров-Агентов позднее писал: «…Я не раз задавал себе вопрос: как же все-таки получилось, что на высшем руководящем посту огромного государства оказался этот слабый и физически, и во многих других отношениях человек, не имевший для этого ни достаточной эрудиции, ни опыта настоящей государственной работы, ни знания экономики? Ведь не могли же этого не видеть избравшие его коллеги! Да и сам Константин Устинович, если уж на то пошло?»[1589].

Нужно заметить, что приход к власти Черненко нельзя объяснить случайностью. При Андропове Черненко превратился в Политбюро в человека № 2. Ему официально было поручено в период отсутствия Андропова вести заседания не только секретариата ЦК КПСС, но и Политбюро, что способствовало серьезному укреплению его позиций. Кроме того, ветераны, имевшие уже преклонный возраст — Устинов, Громыко, Тихонов, Кунаев, Гришин, а также партийная элита на местах, имевшая такой же возраст, стремились, как можно дольше сохранить свои позиции и влияние. А этого можно было добиться только в том случае, если Генсеком будет избран представитель старой когорты. Не следует забывать и то, что немало партийных и хозяйственных деятелей, смещенных при Андропове, продолжали еще быть членами ЦК. Они, считая себя незаслуженно обиженными, теперь свои предпочтения отдавали Черненко. Поэтому в той расстановке сил, сложившейся после смерти Андропова, в избрании Черненко Генсеком было больше закономерного, чем случайного.