На песке неожиданно замечаю странное насекомое. Небольшое, темно-желтое, без крыльев с двумя длинными хвостовыми нитями и коротенькими усиками. Это, оказывается, личинка веснянки. Она быстро несется к песчаному уступчику над плоским берегом и там исчезает. Вглядываюсь в это место и вижу, что оно пронизано мельчайшими ходами, все ноздреватое, а когда поддеваю лопаткой, то передо мною открывается великое множество таких же личинок. Они копошатся в земле, пробуравили ее во всех направлениях норками, их тут несметное количество, миллионы, нет, миллиарды. Что они тут делают, откуда берут пищу, что с ними будет потом, никак не понять. Странные личинки, загадочна их жизнь! В одном месте берега, продырявленные и ослабленные ими, обвалились, не выдержав напора волн. Кто бы мог подумать, что насекомые способны разрушать береговую линию. Да еще такие крошечные. Чем же они, такие многочисленные, питаются?
Жарко. Пора искупаться. В прозрачной воде вблизи от берега застыл таинственный лес водорослей, не шелохнется. Среди его дебрей мечутся стремительные крошки, водяные клопы гладыши. Как их здесь много! И каждый в движении, и ни секунды покоя. Мгновенный заплыв кверху, быстрое движение, схвачен маленький пузырек воздуха, и снова стремительное погружение в воду.
Странное озеро стрекоз, мушек-береговушек, таинственных личинок-веснянок и клопов-гладышей!
На Поющей горе
О Поющей горе можно писать бесконечно много. Более двадцати лет я посещаю этот изумительный глухой уголок песчаной пустыни юго-востока Казахстана и каждый раз испытываю ощущение соприкосновения с необыкновенным и ни на что не похожим миром.
В последнюю поездку не посчастливилось. В долинке между двумя скалистыми горами Большим и Малым Калканами местность оказалась неузнаваемой. Узкую полоску тугая из разнолистного тополя, лоха и тамариска безжалостно вырубили. Ручей — единственный источник воды в этом диком и безлюдном месте, почти исчез, заилился, его забросали различным хламом. А когда-то сюда с Большого и Малого Калкана приходили ночью на водопой осторожные архары, а из пустыни — джейраны. Теперь архары почти истреблены, и от многочисленных стад диких животных остались только тропинки, пробитые тысячелетиями в камне копытами. Следы на камнях — немой укор человеку, столь беспечно относящемуся к природе. Из-за того, что исчез тенистый уголок для стоянки, пришлось двинуться дальше к Поющей горе или, как ее еще называют, Песчаному Калкану. Самая правая, едва приметная и опасная дорога заманила нас в непроходимые пески. Отсюда видны и сиреневые горы Чулак, и обширные пустыни с далеким хребтом Заилийского Алатау, и сами суровые Калканы с Поющей горой. Здесь, подальше от изувеченного ручейка и решили устроить бивак. Но вместо отдыха после долгого и длинного пути пришлось несколько часов напряженно потрудиться, чтобы вызволить из плена застрявшую в песке машину.