Максим Горький

1 июля 22 [Ю. О. МАРТОВ.].

Во многом благодаря авторитету Горького

Компания протеста была поддержана всем мировым социалистическим движением. Под давлением общественного мнения социалистической Европы представители Коминтерна на апрельском совещании трёх Интернационалов Н. Бухарин и К. Радек дали письменное заверение, что смертный приговор не будет вынесен на предстоящем процессе и даже не будет затребован обвинителями. В. И. Ленин нашёл это соглашение ущемляющим суверенность России, а нарком юстиции Д. И. Курский публично заявил, что берлинское соглашение нисколько не связывает московский суд. Открывшийся в начале июня суд, который по предварительным сообщениям, должен был завершиться в течение двух недель, проходил 50 дней. Видные представители западного социалистического движения, явившиеся, по берлинскому соглашению, в Москву, для защиты подсудимых, подверглись организованной травле и были вынуждены 22 июня оставить судебное разбирательство. Вслед за ними покинули зал суда и русские адвокаты. Обвиняемые остались без формальной юридической защиты. Стало ясным, что смертный приговор лидерам социалистов-революционеров — неотвратим [ФЛЕЙШМАН. С. 342–343].

Компания протеста была поддержана всем мировым социалистическим движением. Под давлением общественного мнения социалистической Европы представители Коминтерна на апрельском совещании трёх Интернационалов Н. Бухарин и К. Радек дали письменное заверение, что смертный приговор не будет вынесен на предстоящем процессе и даже не будет затребован обвинителями. В. И. Ленин нашёл это соглашение ущемляющим суверенность России, а нарком юстиции Д. И. Курский публично заявил, что берлинское соглашение нисколько не связывает московский суд. Открывшийся в начале июня суд, который по предварительным сообщениям, должен был завершиться в течение двух недель, проходил 50 дней. Видные представители западного социалистического движения, явившиеся, по берлинскому соглашению, в Москву, для защиты подсудимых, подверглись организованной травле и были вынуждены 22 июня оставить судебное разбирательство. Вслед за ними покинули зал суда и русские адвокаты. Обвиняемые остались без формальной юридической защиты. Стало ясным, что смертный приговор лидерам социалистов-революционеров — неотвратим [ФЛЕЙШМАН. С. 342–343].

Что же касается обращения Горького к Рыкову, то недееспособный, казалось бы, Ленин — в тогдашнем официальном сообщении о состоянии его здоровья он был даже назван «бывшим председателем Совета народных комиссаров» — был им сильно уязвлен: